Лайла, бариста из маленькой кофейни, и Джеймс в дорогом пальто заключают сделку. Ей нужны деньги на лечение матери, ему — статус женатого человека, чтобы сохранить долю в фирме. Они подписывают контракт на листе юридической бумаги. Притворство начинается. Сначала это только жесты — рука на талии для фото у Ратуши, замечание о жвачке. Потом — ужин в особняке его родителей, где Лайла случайно выдает, что он ненавидит устриц. Он сам об этом забыл. Начинается что-то другое. Он просит её дописать в
София Морган вытирала пот со лба, закручивая протекающий кран в своём потрёпанном банкетном зале. Её мир — это пожелтевшие скатерти и упрёки сестры. А рядом, в сияющем лофте с голограммами, царила Лила Чжан, её главная соперница, которая только что переманила свадьбу дочери мэра. Их вражда была привычной, как старый разводной ключ. Но всё изменил случайный пожар, устроенный поваром Марком. И вот они уже стоят вместе в задымленном зале, заляпывая краской руки. Лила с валиком, София с чековой
Брат с сестрой пытаются удержать на плаву старую ферму, погрязшую в долгах. Эмили и Джейк будто воюют с ветряными мельницами: ржавый пресс, яблоки, которые скупят за копейки, и письмо из банка — пятнадцать тысяч к пятнице, иначе всё пойдёт с молотка. Эмили выменивает у бармена Тома отсрочку за бутылку сидра, находит старые рецепты. А Джейк в ярости рубит топором яблоню у забора — ту, что заслоняет вид на рекламу застройщика Картера, который уже давно положил глаз на их землю. Городок живёт этим
Молодая женщина возвращается в родной город после смерти матери. Она приезжает разобрать старый дом, продать его и навсегда оставить прошлое позади. Но прошлое не отпускает. Оно живёт в этих стенах, в каждом предмете, в самой пыли. Случайно она находит дневник матери. Читая его, открывает женщину, которую совсем не знала. Встречает мужчину, связанного с её семьёй давней, скрытой историей. Вместе они начинают медленно распутывать клубок старых обид и тайн. Оказывается, наследство — это не стены