Лиен работает в кафе и постоянно видит мелькающие тени. Они шепчутся у холодильника, исчезая, когда она оборачивается. Коллега Минь советует ей сходить к гадалке, та говорит о «âm khí» — мертвое цепляется за живых. Смеясь, Лиен все же покупает у старухи комок соли, завёрнутый в старую газету. В бабушкиных вещах она находит дневник с картой, где отмечен заброшенный храм Линь Шон. Там она встречает Тханя, парня, который рисует углём и говорит, что она ловит частоты, недоступные другим. Ночью к
Однажды вечером Тхань купал сына в жестяном тазу и заметил, что родинка на его щеке исчезла. Его жена Линь, пахнущая луком и кинзой с рынка, сначала отмахнулась, но сама потом перерыла документы из роддома. Вес при рождении был 3,1 кг, а сейчас — 4,5. «Это не наш сын», — прошептал Тхань. Линь дрожащими пальцами нащупала на младенце чужой браслет с именем «Ань». В роддоме медсестра равнодушно сообщила, что какого-то мужчину интересовала их палата. Тхань вспомнил суматоху в день выписки и нашел
В старом ханойском доме три духа-хранителя ведут свою вечную войну. Тунг, вспыльчивый и в засаленном фартуке, чинит ловушки и ворчит на товарищей. Линь, с вечно спутанными волосами, придумывает хитрые планы, а ленивый Бао вечно жует рисовые крекеры и всё портит. Ночью они отбиваются от орд крыс во главе с хриплым Чу. Но однажды Чу похищает священный нож — их главную реликвию. Приходится спускаться в сырую канализацию, споря и ругаясь. Тунг язвит насчёт планов Лини, Бао застревает в трубе и