Голландка Лотте приезжает в Гавану, чтобы найти следы деда. Воздух здесь густой от запаха жареных бананов и ржавой воды. На рынке она знакомится с механиком Карлосом, который чинит старые машины и задаёт неудобные вопросы. Он помогает ей переводить обрывки старых писем. Их дни наполнены обрывками фраз, гудками такси и вечерними танцами под треск винила. Все усложняется, когда тётя Карлоса, Инес, узнаёт на старой фотографии Лотте своего пропавшего брата. В тесной пекарне, заваленной мукой, она
Софи и Томас живут в старом амстердамском доме, где скрипит паркет, а соседка стучит метлой по потолку. Их жизнь — это эспрессо в кофейне, конспекты по урбанистике и треснувшая плитка в ванной. Однажды в их размеренный мир врывается две полоски на тесте. Беременность оказывается не абстрактной страницей из учебника, а слабым сердцебиением на мониторе УЗИ, восьмой неделей, которая висит над ними зыбким будущим. Софи прячет живот от всех, покупает платье-мешок для свадьбы сестры и гуглит способы
Мариан работает ночной медсестрой в хосписе. Она худая, молчаливая, будто тень. Говорят, она чувствует боль умирающих кожей, как свою собственную. Она смотрит на них глазами, полными тихого прощания — будто провожает родных, которых только что нашла. Она держит одних за руку, пока те не уплывут в тишину. Но о других шепчут иное. Будто она не просто сопровождает, а решает, кому пора. Ангел или нечто иное? Она не отвечает. Молча шуршит халатом в полумраке коридоров, а в её взгляде — вечная буря