Илия за долгую жизнь машиниста задавил двадцать восемь человек. Для него это не трагедия, а почти что традиция — его отец и дед тоже вели поезда, и на их счету были жертвы. Он воспринимает это как неизбежную, хоть и тяжёлую, часть работы. Его приёмный сын Сима тоже решает стать машинистом. Он молод, осторожен и полон идеализма. Проходит несколько недель, и Илия с ужасом узнаёт: Сима никого не задавил. Для старика это признак того, что сын — не настоящий машинист, что он не познал всей суровой
В подвале деда Милош находит старые письма и схему тоннелей. Его подруга Ясна замечает на карте странную отметку — «прозор». Ночью они с братом Ясны, Драганом, пробираются на территорию заброшенного завода. Сторож почти ловит их, но они успевают скрыться в туннеле. В сырой темноте, среди обломков прошлого, Драган находит чёрный цилиндр. Внутри мерцает синеватый кристалл. Милош тянется к нему, но гудок проходящего поезда заставляет их бежать. Они выбираются, окровавленные и испуганные, забирая
Милан, электрик, нашёл за штукатуркой старые письма 1943 года. Там говорилось о муке, спрятанной в колодце. Это показалось просто дедовым хламом, но curiosity зацепилась. Потом Ясна, официантка из «Жар-птицы», принесла старую фотографию. На ней мужчина в титовской фуражке стоял рядом с разбитым танком — на фоне того самого колодца. Случайность обернулась намёком. Вместе они поехали на заброшенный хутор. Лопата наткнулась на ржавый котелок, а в нём — дневник солдата. Вместо муки там были записи