В Петербурге, затянутом метелями, зреет заговор. В покоях Елизаветы Петровны граф Шубин и врач Лесток шепчутся о недовольстве гвардейцев. Шинели истлели, пайки урезаны — солдаты ропщут и ждут лишь знака. Елизавета, обмакивая перо, пишет записку: просит серебра из своей шкатулки, чтобы раздать перед выступлением. Тем временем регентша Анна Леопольдовна, сидя с вышивкой, получает донос. Ей докладывают о тайных визитах Шубина. Холодным тоном она приказывает Остерману арестовать графа до рассвета.
В холодильнике что-то трещало, как в тракторе. Лера ковыряла в нем отверткой, а Гоша, присев на корточки, светил фонариком и спрашивал, понимает ли она вообще, как работает это дерьмо. Из телефона орала Оля — сосед сверху опять кидал банки в ее цветок. За окном дымил завод, на подоконнике лежали окурки в банке из-под огурцов. Потом был сосед-барабанщик с драконом на шее, Оля в бигуди, тыкающая в его дверь шваброй, и Семен, который приехал с пивом и тут же влип в драку. Лестница с облезлыми
Марина влезла в долги, чтобы открыть свою маленькую мечту — кафе-мороженое. А потом её бывшая одноклассница Лера, у которой она арендовала помещение, поставила ультиматум: плати вдвое больше или уходи. Казалось, всё рухнет, но появился Витя, бармен с совой на запястье. Он годами копил на кофейню, а вложился в её мороженое. Вместе они разбирали поставки вафельных стаканчиков и спорили над рецептами. «Ты опять пересолила», — ворчал он. Марина в ответ кидала в него грязной тряпкой. Её родители