В старом Леопольдштадте под мостом нашли тело женщины в изорванном платье, расшитом ромашками. Инспектор Карл Фогт, с щетиной в три дня, разглядел на её запястье синяк в форме полумесяца — точь-в-точь как у двух предыдущих жертв. Все они торговали собой у вокзала. В участке, заваленном пустыми кружками, его помощник Фриц уверял, что кто-то сводит счёты. Карл молча перебирал в кармане окровавленный платок — подарок дочери. Через неделю в подвале аптеки обнаружили четвертую, Марту Зигль, с
Лена вернулась из Вены и застала мать в их кафе «Альпенрозе» за грудами счетов. Пахло горелым кофе и тихим отчаянием. Она не знала, что дело так плохо. На площади она встретила Томаса, который учил детей вальсу в старой ратуше. Его слова «Ты теперь слишком столичная для наших деревянных полов?» задели, но в его глазах читалась старая нежность. Он был в том же выцветшем галстуке, что и на их последнем школьном балу. Ремонт кафе стал для них обоих возвращением в прошлое. В подвале Лена нашла
Марко чинит мопеды в неаполитанском гараже. Однажды утром он находит в ящике с запчастями ржавый кинжал с гравировкой «Vindicta» — последнее, что оставил его отец перед исчезновением. В тот же вечер врываются двое в кожаных куртках, требуя клинок. Марко прячет его под половицей, где когда-то хранил комиксы. Тем временем Лючия, студентка-архивистка, привозит ему пачку писем 1943 года. На конверте — тот же символ, что и на кинжале: три переплетённые змеи. Она говорит, что его отец интересовался
Два друга, Бенни и Марко, живут в Вене, но чувствуют себя чужими. Бенни, с его восточной внешностью, получает в кино лишь роли таксистов, а Марко, сын серба, работает в рекламе и не знает, куда себя деть. Однажды их принимают за мигрантов во время телерепортажа о их же районе, Рудольфсгрунде. Вместо того чтобы объясниться, они в шутку соглашаются. Эта ложь неожиданно превращается в популярное шоу. Они снимают откровения о жизни «в гетто», притворяясь жертвами обстоятельств, и становятся