Пятнадцатилетний Ласло находит в старом чемодане дневник своего деда. Записи обрываются на полуфразе о тенях в метро и тоннеле под Дунаем, где что-то пошло не так. Он показывает его Эржебет, а та на старой фотографии замечает странную деталь — один из рабочих в противогазах держит ржавый цилиндр с гравировкой волка. Вместе с одноклассником Габором они по украденной карте находят скрытый вход возле купален. Ночью пробираются в подземелье. Сырой тоннель приводит их к лифту, который опускает в зал
Семнадцатилетний Ласло ненавидит свою жизнь. Каждое утро — одна и та же стойка в кафе «Золотой олень», тот же запах кофе и гул трамваев. Его друг Мартон мечтает сбежать в Берлин, но Ласло молча копит чаевые, не зная, куда бежать. Все меняет находка на старом чердаке — фотоаппарат «Зоркий» с застрявшей пленкой. Проявив ее, он видит девушку в платье с рюшами на его же перекрестке, но в 1956 году. Это Эржебет. Антиквар рассказывает, что она развозила лекарства во время восстания и пропала. Соседка
Он заметил её в кафе, за стойкой с запахом уксуса и гуляша. Она поправляла платок с маками. Ласло, мойщик окон, бросил фразу о сахаре на дне. Она молча вытерла развод. Потом он нашёл её в букинистическом, среди пыльных алфавитов. Попросил карту Балатона, а в кармане держал билет на поезд до Шиофока. Она прятала испачканные мелом руки. Вечером у Цепного моста он говорил об отъезде, о Граце и стройке. Мира перебирала пуговицы на своём пальто, говорила о завтрашнем дожде, глядя на ржавый фонарь.
Будапешт, 1944-й. Промозглый подвал бывшей пекарни стал убежищем для шестерых. Они не герои — им просто некуда бежать. Эржебет, бывшая студентка-медичка, перевязывает раны грязными бинтами. Ласло с горящими глазами доказывает, что его самодельная взрывчатка сможет что-то изменить. Между облавами и перестрелками они спорят о Бетховене, делят ворованные яблоки, смеются над глупыми шутками. Но этот смех обрывается, когда находят их связного с перерезанным горлом. Война здесь — лишь фон. Важнее то,