Hasan Jeffries

От дымного Бруклина 1988 года, где Чак Д рождает «Fight the Power», до обугленных стен Гренфелла, где Stormzy кричит о погибших детях. История здесь — это не хроника, а нерв. Это Тупак, отстаивающий жёсткий бит в Лос-Анджелесе, его слова — вызов, а не товар. Это Noname в Чикаго, раздающая книги на пепелище, где её рифмы становятся актом восстановления. Она перепрыгивает океан. В Бирмингеме подростки смеются, рассказывая Lowkey, как их мама ставит его песню про Палестину на уборку. Их отцы
Это история Сонни Листона, который пробился со дна. Из нищеты и бесправия, где единственным аргументом был кулак, он прорубил себе дорогу на боксерский ринг. Каждый его удар был родом из того ада, попыткой выбить из себя боль и унижение. Он стал чемпионом, но этот мир оказался другим адом. За ним тянулись тени мафии, шептали, что он всего лишь пешка. Чемпионский пояс не принес свободы. Он давил на плечи, а деньги утекали сквозь пальцы. Старые призраки в лице «друзей» из преступного мира не