В кафе на углу Монкленд и Декари пахнет жареным беконом и старыми надеждами. Эмили ворочает подносы, а за плитой Люк, бывший музыкант, воюет с тостером 1987 года. За окном — снежный Монреаль, сосульки на трамвайных проводах. Однажды в подсобке, среди мешков от кофе, Эмили находит письмо от арендодателя. Аренда поднимается на сорок процентов. «Либо находим деньги, либо превращаемся в винный магазин», — говорит она сестре Лизе. Лиза, с треснувшими чашками и кошачьим приютом в телефоне, предлагает
Лиза приехала в Сноувилл за несколько дней до Рождества, а городок уже был полон странных трещин. Не только на ледяном олене у мэрии, но и в самом воздухе. В кафе Джейкоб чинил проводку, испорченную гирляндами, ворча на что-то своё. Карла разливала глинтвейн в потрескавшиеся кружки, а Оливер, владелец лесопилки, прятал за стойкой обгоревшие письма. Он бросил Джейкобу фразу о старой электростанции, и ветер тут же сорвал расписание поездов, будто стирая распорядок. Потом отключили свет. В сугробе
Она работает в библиотеке, среди пыльных книг и тишины. Он разъезжает на потрёпанном фудтраке, пытаясь собрать деньги на долги. Их миры — параллельные прямые, которые никогда не должны были пересечься. Но вот она спотыкается, и книги разлетаются по треснутому тротуару. Он поднимает одну, усмехается: «Или это часть сюжета — неуклюжий библиотекарь?» В его глазах — усталая насмешка, в её — смущение. Потом будут встречи на рынке, где он торгуется за старую сковороду, а она подмечает его бедность. И