Лиам вернулся в город с потрёпанным чемоданом и молчанием, длящимся пять лет. Его сестра Кейт поставила условие: помочь школьному хору — или она продаст дедовское пианино. Так он снова оказался в мире музыки, которую давно покинул. В зале с облупившейся краской его встретила София, учительница с дрожащей левой рукой и прямым взглядом. Она не давала ему отступить, возвращая к прошлому, которое он пытался забыть. Вечерами Лиам находил старые письма отца, а днём они с Софией вспоминали заброшенную
Каждое утро Лиза подавала ему латте. Джейкоб, архитектор с помятой рубашкой, был ее маленьким ритуалом. Пока в один четверг он не забыл свой шарф. Его подобрала София, новая соседка, пахнущая чужим лосьоном. «Я видела, как ты на него смотришь», — бросила она, и этот шарф на ее шее стал первым знаком. Потом Джейкоб перестал приходить. Лиза видела их в окнах чужих баров, находила в мусоре билеты на концерт своей группы. Ее тихое отчаяние копилось, как грязная посуда в раковине. Оно вылилось в
Лиза и Алекс готовятся к свадьбе в своей тесной съёмной квартире. Она склеивает в тетрадь вырезки с бумажными стаканчиками в стиле ретро, он смотрит на цифры в таблице и не понимает, как можно потратить триста долларов на такую мелочь. Их спорят под стук батареи от соседки Дорис, когда пытаются репетировать танец под «Fly Me to the Moon». За три недели до свадьбы сестра Лизы привозит пожелтевшее платье матери. Оно пахнет прошлым и совсем не сходится на плечах. Алекс в это время тайком
Кэтрин пытается выжить. Её жизнь — это бесконечная борьба за сына и против прошлого. Она почти забыла, что значит дышать полной грудью, пока не встретила Кэвина. Он появился словно из другого мира — спокойный, с глазами, в которых читалась какая-то неземная тишина. С ним пришло долгожданное облегчение, редкие моменты простого счастья. Но это затишье оказалось обманчивым. Сначала — мелкие уколы: анонимная записка, ощущение чужого взгляда в спину. Потом тревога стала плотнее, навязчивее. Кэтрин