Джек за барной стойкой смешивает коктейли, а Миа рисует за гаражами. Их жизнь в бруклинской квартире — это запах плесени, лавандовый освежитель и утренние сигареты на пожарной лестнице. Но вскоре в этой рутине появляются трещины. Джек начинает пропадать после смены, оставляя странные чаевые — скрученные купюры с порошком. Миа находит в его куртке чужие ключи, видит синяки. «Ты в доле с этими ублюдками с пристани?» — спрашивает она, но он отмалчивается. Однажды звонок от Лизы из тату-салона всё
Джоуи Райан устроился массажистом в школу Сребролейк. Его кабинет пах дешевым эвкалиптом, а под столом валялись скомканные салфетки. Он делал вид, что втирает мазь, а сам записывал разговоры футболистов на телефон. После смены он шел в кафе «Динамо», пил эспрессо и шантажировал тренера Келлера — требовал больший процент с продаж мерча, угрожая раскрыть его схему со стероидами. Его соседка Лиззи чувствовала неладное. Она нашла в его куртке старую фотографию, где чье-то лицо было залито кофе. На
Джек Новак возвращается в Вашингтон после пяти лет тишины на ранчо. Его дочь Эмили напоминает ему о невыполненных обещаниях, а жена Лора разбирает коробки с прошлой жизнью. В баре «Койот» старый друг Майк наливает виски и говорит, что всё стало сложнее. Советница Сара Голд везёт его на встречу с лоббистами, шепча о том, что сенатор Кларксон роется в старых контрактах. Кларксон встречает его в коридорах власти с уколом про грязь на сапогах. А вечером Джек стоит у окна, слушая голосовое сообщение
Молодой режиссер приезжает домой на праздники, надеясь на короткий, тихий визит. Но дома его ждет настоящий шторм. Его бабушка настойчиво предлагает цимес, сестра с пеной у рта отстаивает феминизм, а отец, чей бизнес трещит по швам, пытается продать его старую комнату как NFT. Он разрывается между собственными амбициями и давлением семьи, которая ждет, что он наконец остепенится. Его личная жизнь тоже осложняется — он влюбляется в соседку-художницу, которая кажется ему родственной душой. Но