В антикварной лавке Пхеньяна Ли Со Ын нашла старый дневник. На первой странице — имя Хан Ми Су и 1973 год. Бабушка велела выбросить, говорила, там лишь чужие ошибки. Но Со Ын не смогла — её зацепила фотография женщины у гранатового дерева, такого же, как во дворе её дома. В кафе она листала пожелтевшие страницы, когда к ней подошёл Ким Джи Хун, писатель из Сеула. Он узнал почерк своего деда. Вместе они поехали в заброшенный дом у реки, описанный в дневнике. Под половицей лежала коробка с
Соён нашла старый дневник среди тыквенных коробок. В нём было странное предупреждение о проклятии и фотографии из девяностых. Хозяин кафе велел выбросить его, но она почувствовала что-то важное и оставила. Вместе с Минхо, курьером, они начали расследование. Загадочные цифры на стенах, шёпот о воде у реки. Каждая находка — ржавая коробка, детская вещь — лишь сильнее запутывала. Они чувствовали, что кто-то наблюдает. Их поиски привели к старой трагедии, связанной с детьми и тыквами. Проклятие
В тот день всё было как обычно — суета, толкотня, трещины в асфальте. Минхо пробирался с тележкой мимо столов с едой, а Соён ругалась на пригоревшие оладьи, вытирая руки о запачканный фартук. Дживон возился с колонками, наушник то и дело спадал. Воздух гудел от голосов, пахло жареным кимчи и сладким хоттоком. К вечеру толпа потянулась к реке. Садились на газеты, ждали фейерверков. Соён искала женщину с таро-бобой, заказанным час назад. Дживон ловил момент на телефон, но кадры выходили