Это должна была быть просто вечеринка. Лив, невеста, которая всё планирует, её подруги Ноа, Белинда и Келли — и Новый Орлеан. Но в их номере на Бурбон-стрит оказался чужой чемодан, набитый пачками денег. Вместо джаза и коктейлей — паника. Первый звонок: «Вы взяли не ваше», — прошипел в трубке чужой голос. Келли выронила камеру. Кто возьмет двести тысяч на девичник? Они спрятали купюры в вентиляции, но кошмар уже наступал. Шаги за дверью, угрозы. Лив плакала, крася губы помадой «Кровавая Мэри».
Тоби всегда был тем, кто предпочитал тишину и порядок. Но этим летом что-то щёлкнуло. Он бросил вызов самому себе и оказался в лагере, в самом центре непривычного мира — палаток, костров и чужих, пока ещё, лиц. Сначала было неловко. Он стоял в стороне, не зная, куда деть руки, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Казалось, каждая мелочь — от сборов рюкзака до песен под гитару — выдаёт его неуместность. Но лагерь не давал оставаться в стороне. Дни текли, наполненные трудностями, смехом и