Пахло краской и лапшой. В репетиционке гудели такси за окном, а Линь Хуань вытирала пот тряпкой. «Твои прыжки – как дохлая цикада», – говорил Цзян Вэй. Обычно он приносил ей баоцзы после ночных тренировок, но в тот день в пакете были только счета за аренду костюмов. В семь всегда звонила мать: отец упал в мастерской, лекарства дорожали. Линь пересчитывала мелочь в барсетке, глядя из автобуса на афишу конкурса. У Чэнь Лу треснул экран, когда она показывала прошлое выступление. «Вот тут видно –
Это было путешествие, которое до сих пор не отпускает. Помню густой воздух мегаполиса, сладковатый от выхлопов и влаги. Неон резал глаза даже ночью. Я бродил по рынкам, торговался за безделушки, а продавцы только смеялись в ответ. Город сбивал с толку — его переулки, пахнущие жареным тофу и имбирём, будто нарочно меняли форму, заставляя плутать снова и снова. Были и другие мгновения, тихие и пронзительные. Рассвет на Великой стене, когда солнце касалось древних камней, и я чувствовал, как время