Эмир каждый день чистил стаканы в своем баре в Кадыкёе, пока не заметил на запястье шрам, которого вчера еще не было. В Берлине София услышала, как безымянный пациент в коме прошептал ее имя, а потом нашла в шкафчике чужой ключ. А в Чикаго Джейк после аварии начал видеть тени, что вели его к заброшенному дому на окраине. Они связались, не понимая, что их связывает. В стамбульском порту нашли ящики с маркировкой K-29 — внутри дневники на турецком и немецком, хроники странных экспериментов
Последние недели я почти не сплю. Каждую ночь один и тот же кошмар — обрывки из детства: темнота, крики, что-то невыразимо страшное. Мне говорили, что родители погибли в аварии. Двадцать лет я верила в эту историю. Но теперь эти сны… они как незаживающая рана. Я работаю с новостями, я знаю, как выглядят факты. Но это чувство, будто под слоем официальных отчётов скрывается совсем другая правда. Я ловлю себя на том, что листаю старые газеты в архивах, вглядываюсь в пожелтевшие строки, будто они
Лейла приезжает в родную деревню из-за тревожного письма. Отец, Мехмет, тяжело болен, он не встает с постели. В доме пахнет пылью и травами, повсюду — банки с засушенными кореньями. Она находит старые рентгеновские снимки, скрытые переломы. Оказывается, он месяцами таскал камни для плотины, которую строит немецкая компания, пока не свалился. Засуха губит всё. Реку перекрыли. Эмир, местный учитель, пытается сплотить людей, показывает на карте зоны будущего затопления. Компания сулит компенсации,