Каждое утро Лена вытирала кофе с рубашки, спеша в садик. Дети уже разрисовывали стены, ассистентка Марта прятала сигарету. В обед Лена собирала крошки с пола, слушая пятилетнего Феликса, который рассказывал про мёртвого голубя — «как хомяк, только не шевелится». После работы — очередь в пекарне, где продавщица ворчала на три бублика, а Лена молча считала мелочь на проезд. Вечером дома Томас чинил протекающий кран, роняя ключи в таз с ржавой водой. Предлагал переехать к матери в Шпандау. Лена
Он нашёл кассету в разбитой машине. Голос в помехах говорил о тайных перевозках через Шпрее. Йонас, механик, сразу понял — это не игра. Он позвонил Лене, и в её тихой пекарне на Oranienstraße что-то надломилось. Её дядя пропал неделю назад. Они встретились у подземки. Пока Йонас доедал карривурст, Лена показала ему ключ из куртки дяди. Бирка гласила: «Штази-архив». Ночью они пробирались в пыльный подвал заброшенной фабрики, среди папок с маркировкой «1989». И тогда луч фонаря выхватил детское