Сяо Линь чихает — и её выбрасывает в другое место. Только что она была в кафе на Чжунсяо, а теперь стоит в туманном переулке, где А-Юй в потрёпанной косухе ухмыляется: «Опять застряла?» Перец в супе, сквозняк, резкий звук — всё это запускает механизм прыжков. Она влетает в комнату с обоями в цветах хибискуса, где старуха соседка машет веником: «Призраков гоню!» В её сумке лежит носовой платок с вышитыми инициалами «Ч.Т.» — единственная нить к прошлому. А-Юй как-то обронил, что такие платки его
Всё началось с той фрески в старой часовне. Лида нашла её, когда корову искала. Глаз, нарисованный на досках, с трещиной в синем зрачке. Марк, её брат, только фыркнул — дескать, ерунда. Но в тот же вечер стемнело как-то сразу, и листья зашуршали под ногами, хотя лето было на дворе. Наутро Глеб из соседней хаты пришёл с ожогом на ладони — точь-в-точь как тот глаз. Он предупреждал их, бросал на стол гнилые яблоки, говорил: «Оно выбирает». Лида не послушалась, вернулась, протёрла фреску подолом —