Нина живет в трейлере у озера, в тишине, которую нарушает только брат Итан, привозящий продукты. Он не говорит об отце, лесничем со шрамами от пилы. Ее дни — это смола от сетей, работа в кафе с ворчливым Сэмом и тягостные встречи с Джейком, бывшим, ставшим рейнджером. Его вопросы о медном браслете ранят. В старом сарае она находит детские рисунки. На одном — мать Лиза с синяком под глазом. Итан кричит, что их отец не виновен в ее гибели, обвиняя Нину в галлюцинациях. Но сомнения гонят ее ночью
Жизнь Сары рухнула в один миг. Её сын Итан, тихий и хрупкий мальчик, внезапно застыл. Он перестал двигаться, говорить, его взгляд стал пустым и стеклянным. Врачи разводили руками, списывая всё на редкий неврологический синдром. Но Сара чувствовала — это что-то другое. Правда оказалась страшнее любых диагнозов. Выяснилось, что состояние Итана — не болезнь, а часть чудовищного глобального заговора. Её сын был ключом к чему-то ужасному. Пришлось хватать ребёнка на руки и бежать, не зная куда.
Мальчик Кайл находит на чердаке старую шкатулку. В ней — молчаливые свидетельства прошлого: медали, письма, фотография. Бабушка, испуганно шепчет, чтобы не показывал деду — не тревожить старые раны. Но Кайл упрям. Он подходит к деду Баду, который подолгу смотрит в окно, будто в пустоту. Просит его выбрать три вещи и рассказать. Старик сначала отнекивается, но сдается под напором внука. Он берет в руки ржавый компас. Руки его начинают дрожать, а голос становится тяжелым и хриплым. Он говорит,