В маленьком городке, где декабрь обычно пахнет имбирным печеньем и надеждой, старый театр доживал последние дни. Его могло спасти только чудо — рождественское представление. За это взялись те, кто сам давно ждал своего второго акта. Режиссёр Алекс, чьи сценарии пылились на полке, пытался создать искусство, а по ночам перечитывал письма от взрослой дочери. Элла, бывшая звезда школьной сцены, теперь мать-одиночка, на репетициях вдруг ловила себя на мысли, что играет не роль, а свою застывшую
Всё началось в подпольном клубе, где двое — самоучка, собирающий установки из хлама, и девушка с пронзительным голосом — просто хотели играть свою музыку. Они искали новый звук, а нашли нечто другое. Случайно поймали частоту, которая открывала чужие воспоминания. Включишь трек — и перед тобой проносится кусок чужой жизни, как собственный сон. Сначала это было диковинкой. Пока один из зрителей не увидел в этих образах своего покойного брата. Тогда всё изменилось. Появились странные люди в
Третье утро подряд Лиза в своей бруклинской квартире перечитывает один и тот же список поставщиков. На столе — остывший латте, крошки от круассана застревают между страницами. «Опять лилии вместо пионов!» — швыряет она телефон на диван, где сидит Дженна в растянутом свитере. Та отрывается от селфи: «Может, оставим? Твой дед всё равно будет чихать». В салоне визажист Марк крутит в руках кисть, советует waterproof, иначе клятвы будешь смывать слезами. А Дженна в это время листает Tinder — новый