Всё рухнуло в один миг. Мужа Ханны обвинили в чудовищном преступлении и увезли. Она осталась одна в пустом доме, где каждый уголок напоминает о нём. Сначала был просто шок, тишина. Потом одиночество стало невыносимым. И тогда она начала с ним разговаривать. Он был там, в кресле, за столом, слышал её. Её мир сузился до этих четырёх стен, где они всё ещё были вместе. Соседи и друзья, видя её разговоры с пустотой, отвернулись. Но ей уже было всё равно. Её реальность — это тихий бунт против
Всё началось с потёртого дневника 1893 года в библиотеке. Эмили нашла его случайно, а внутри — странные схемы и записи на валлийском. Её друг Джек, электрик, узнал в одном из символов клеймо с трансформаторов, где накануне сгорел заживо охранник. Они забрали дневник, и ночью страницы сами начали светиться, проявляя координаты. Это привело их в тоннели под станцией «Темпл-Мидс», к ржавой двери. За ней оказалась заброшенная лаборатория с образцами чёрного кварца и фотографиями пропавших
Три года назад её брат Томас исчез, и вот в кармане его старого пиджака Лена нашла письмо. Конверт с фиолетовыми чернилами, которые она так хорошо помнила, и пометкой о складе в Гамбурге. Вместе с соседкой Мирой она тут же отправилась в путь. На складе, пропахшем рыбой и мазутом, их ждал мужчина по имени Ян. Он сказал, что Томас интересовался контейнерами с маркировкой «Silberküste». В тот момент, когда Лена подняла с пола обрывок накладной, всё изменилось. Грохот грузовика, крик Миры: «Это не
Все началось с пыльной книги в подвале библиотеки. Лила нашла её случайно, а потом появился он — Элиас, с дрожью в пальцах и неуклюжей отговоркой про рецепты прадеда. Это была ложь, конечно. Вместо кулинарных секретов книга хранила шифры, нацарапанные на полях. Они вдвоем распутывали эту нить. Сидели ночами над картами, пока чернила не привели их под мост Ватерлоо. Там, в ржавой шкатулке, лежали письма викторианского шпиона — свидетельства другой эпохи, другой тайны. Но за ними уже следили.