Детектив Ева Фошберг получает дело о сорванном теракте. Немецкие беглецы везли через границу грузовик, набитый смертью — из него можно было собрать десятки бомб. Ева пытается выйти на заказчика, но связи исполнителей и организаторов уходят вглубь, как корни старого дерева. Параллельно две крупные корпорации заключают сделку. Их сотрудница, Виктория Ребек, мгновенно становится мишенью. Она просит защиты, но правоохранители бессильны против безжалостного механизма, что запущен против неё.
В Свалегордене каждый патруль — это хождение по лезвию. Для Йенса и Майка этот день ничем не отличался от других, пока не пришло известие. Талиб Бен Хасси умер в участке. Говорили, что от рук полиции. И тогда тихое напряжение гетто взорвалось. Накопившаяся годами обида, горечь и несправедливость выплеснулись на улицы. Волна гнева накрыла район. Для Йенса и Майка всё изменилось в одно мгновение. Из стражей порядка они превратились в мишень. Их окружила толпа, ослеплённая яростью и болью. Они
Обычная жизнь Ларса Микельсена, сотрудника посольства, рушится в пятницу, когда он находит в подвале старую фотографию. На ней — его покойный отец в морской форме рядом с незнакомцем, чьё лицо замазано чернилами. Этот снимок будит в нём тихую, настойчивую боль: почему отец ничего не рассказал? Той же ночью соседка Ида замечает в его почтовом ящике конверт с красной печатью. Внутри — ключ. Он приводит Ларса на заброшенный склад, где пахнет ржавчиной и тайной. Среди хлама он находит ящик с
Пятнадцатилетняя Амира нашла его на пыльном складе среди старых ваз — выцветший ковёр с узором из переплетённых змей. Он был тёплым. Когда её друг Эмиль дотронулся до края, ковёр дёрнулся, сбросив на пол пачку журналов. В ту же ночь они летали над крышами Нюхавна, цепляясь за флюгера, чтобы не упасть. Амира кричала Эмилю, как управлять, когда ковёр едва не задел лодку с туристами. На заброшенной фабрике Эмиль нашёл в стене ржавый медальон с такими же змеями. Но утром ковёр исчез — мать Амиры
Александра всегда знала своё дело. Её руки, её знания — всё было отточено годами. Но в медицине нет места для идеала, всегда есть место случайности. В тот день что-то пошло не так. Один неверный шаг, и всё рухнуло. Последствия наступили мгновенно, ужасающие и необратимые. Мир вокруг будто выцвел, пропитался тягучим чувством вины. Каждый взгляд коллег, каждое тиканье часов в больничном коридоре — всё это было немым осуждением. Она ловит себя на мысли: а так ли она хороша? Не ошиблась ли она