Лена застряла в ванной с кистью, когда Стивен принёс треснувшую плитку. Их дом на Оук-стрит пах свежей штукатуркой и старыми проблемами. Он тыкал в банку с зелёной краской, она отмахивалась — если бы он помог с выбором неделю назад. Он уезжал под предлогом срывающегося проекта, оставляя голосовые, а она одна чинила протекающий кран. Под половицами она нашла конверты 1940-х, адресованные Эдит. Мэгги с третьего этажа, разбирая их, вспомнила: женщина ждала письма с фронта. Не дождалась. А Стивен
Судья Фиона Мэй, женщина с безупречной репутацией, сталкивается с делом, которое бросает вызов не только её профессионализму, но и её человечности. Перед ней — Адам, семнадцатилетний парень, которому до совершеннолетия остаётся всего три месяца. Он умирает, но отказывается от спасительного переливания крови по религиозным убеждениям. Вот он, этот обрыв. С одной стороны — закон, который видит в нём ещё ребёнка, и её долг — спасти жизнь любой ценой. С другой — его осознанный выбор, его вера,