Пятнадцатилетний Лукас пробирался через шумный рынок «Кариока», чтобы добраться до школы искусств. В рюкзаке — блокнот с аккордами и ворчание матери о том, что музыка крышу не накроет. Он прятался за гаражами, наигрывая что-то на расстроенной гитаре. Там и встретил Изабелу, новенькую, которая рисовала на ржавой стене огромного тукана с разбитыми часами в клюве. «Ты играешь, как будто боишься, что струны лопнут», — сказала она. Их миром стала заброшенная лодочная станция. Он сочинял музыку под
Лора приехала в этот дом в глуши, чтобы учить двух сирот. Сначала всё казалось просто тихим и странным. Дети, Жуан и Ана, смотрели пустыми глазами, их куклы были перевязаны чёрными лентами. По ночам в пустом коридоре слышался шёпот, а наутро на стёклах появлялись маленькие мокрые отпечатки ладоней. Она пыталась убедить себя, что это ветер или её воображение. Но дети всё чаще замирали на месте, словно приросшие к полу, и начинали бормотать что-то на непонятном языке. Их поведение было леденящим,