Две американские туристки, Линдси и Дженни, ломают машину в глуши. Ночью, отчаявшись, они стучатся в уединённый дом странного немецкого врача. Он вежливо предлагает помощь и ночлег. Это была роковая ошибка. Доктор Хайтер — не спаситель, а хирург-маньяк, одержимый бредовой идеей. Он усыпляет девушек и приступает к воплощению своего чудовищного замысла. С холодной, методичной жестокостью он соединяет своих жертв… создавая живую цепь. Рот к спине, рот к спине. Линдси и Дженни приходят в себя,
Директор тюрьмы, Билли, на грани. Его мир — это хаос, постоянные бунты и полное презрение со стороны заключенных. Он отчаянно ищет способ навести порядок, контроль должен быть восстановлен любой ценой. Его советником становится доктор, чей разум — тёмная бездна. Он предлагает не наказание, а окончательное решение. Чудовищный эксперимент: создать из сотен тел одну живую цепь, сшив их в единый организм. Рот к телу, тело к телу. Гуманоидная многоножка, лишённая речи, воли, способная лишь на
Люсинда «Аспид» Кавски всегда была лучшей. Тот агентом, на которого бросают самые безнадёжные операции. Её мир был чёток: приказ, выполнение, результат. Но один провал — и всё рухнуло. Она случайно наткнулась на след предательства, идущий из самых верхних эшелонов ЦРУ. В одно мгновение те, кому она вчера доверяла спину, стали охотиться на неё. Союзники превратились в палачей. Оказавшись в ловушке, загнанная в угол, она пошла на немыслимое. Единственный шанс на выживание — обратиться к тем, кого
Семнадцатилетняя Аяне живёт между школой и кафе «Утренний кофе», где запах блинов смешивается с тихим гулом холодильника. Она прячет от всех свои руки — после того случая в бассейне ладони иногда покрываются золотистой шерстью, а на пальцах проступают когти. Она заматывает их в толстый шарф, подарок сестры Макото. Хирото, сосед по парте, замечает царапины на запястьях. «У тебя кот?» — спрашивает он, но Аяне резко одёргивает рукав. Ночью на крыше, где они тайком едят рамен, появляются странные
Молодая американка Эмили приезжает в Хиросиму, в квартиру, оставленную ей бабушкой. Среди старых вещей она находит дневник 1945 года с обгоревшим уголком. Фраза детским почерком: «Сакура цвела пеплом» — не даёт ей покоя. С помощью гида Юки, девушки с татуировкой карпа и тихой печалью в глазах, она начинает искать следы прошлого. В архивах, где мигают лампы, они роются в списках пропавших. Находят имя — Кадзуо, двенадцать лет, последний раз видели у реки. Город хранит память в самых неожиданных