Талантливая скрипачка Гацаммини Браун приезжает в чужую страну, чтобы возглавить школьный хор, и селится в старом доме. Этот дом хранит мрачную тайну: много лет назад здесь погибли ирландский композитор Имон Маккарти и его возлюбленная Орла О‘Делл. Имона отравили, Орлу задушили. Официальное расследование давно закрыто, всё списано на трагическое стечение обстоятельств. Но племянник Имона, Билли, не верит в эту версию. Он чувствует, что правда где-то здесь, в этих стенах, и просит Гацаммини о
По всему Нью-Йорку стали появляться сумки с деньгами. Просто так, на улицах. Никто не понимал, что происходит. Город замер в ожидании, полный слухов и удивления. Телерепортёр Кейт Брэдли не могла пройти мимо этой истории. Она чувствовала, что за этими находками скрывается нечто большее. Она начала своё расследование, встречаясь с теми, кому упало такое счастье с неба. Одни расплатились с долгами, другие помогли близким. Эти деньги меняли жизни, дарили надежду. Но Кейт скоро поняла, что это не
Карли получает неожиданный шанс — её школьная любовь снова в городе. Но вместо радости её охватывает паника. Как произвести впечатление? Как стать той идеальной версией себя, которую он, возможно, помнит? Она теряется, чувствуя себя всё той же неуверенной девочкой. Её мучения замечает новый друг, Ник. Он видит её растерянность и предлагает помощь. Вместе они придумывают план: Ник становится её теневым наставником, подсказывая, что сказать, как себя вести. Карли послушно следует советам, и её
Возвращение домой редко бывает легким. Для Лоры оно началось с вызова о травме матери и долгой дороги в Альберт-Сити, который она не видела пять лет. Снег, который она всегда ненавидела, встретил ее хлопьями, прилипавшими к витринам. В прачечной «Star Wash» она столкнулась с Иэном. Ее бывший одноклассник, а теперь владелец закусочной «The Diner» через дорогу. Он вытирал руки о фартук, и на нем было пятно от клюквенного соуса. «Ты все так же ненавидишь снег?» — спросил он. Этот вопрос повис в
Лейла и Джейк — они из разных миров. Она учила людей дышать, он — заливал бетон. Их столкнули вместе на кулинарном конкурсе в Ванкувере. Случайно. Он — ради денег, она — за компанию. Сначала всё было ошибками и упрёками. Она путала соусы, он тыкал в планшет. После провала они остались наедине в съёмной квартире. Отчаяние заставило их объединиться. Её интуиция против его логики. Ночная ссора из-за горевшего перца неожиданно переросла в совместную готовку. Под музыку, ворчание о дрожжах и
Эмили, молодая дизайнер из Торонто, приезжает в Вермонт, чтобы сделать рождественские открытки для семейной мастерской. Её встречает Люк, упрямый хозяин, презирающий её цифровые эскизы. Он живёт в мире запахов сосновой смолы и старого печатного станка, скрипящего, как несмазанные санки. Сначала всё идёт наперекосяк. Она проливает на себя какао, он выдаёт ей свой грубый свитер. Они спорят у гирлянд на местной ярмарке, он кричит с крыши, видела ли она вообще настоящее Рождество. Но постепенно её
Лена жила в ритме пекарни и отложенных на билет денег. Утром перед Рождеством в старом пальце нашла записку от давно умершей матери — совет испечь торт «Шоколадная метель». В магазине, забыв сахарную пудру, она столкнулась с Оливером. Увидела, как он подложил конверт пожилой женщине. «Вы уронили», — сказала она. Он вернул конверт ей: «Это не её. И не моё». Дома в сумке она обнаружила тот самый конверт — пятьсот долларов и старую фотографию приюта. На обороте — почерк матери и номер счёта.
Он работал бариста, она — в книжном напротив. Их первая встреча — пролитый латте, её улыбка сквозь осенний дождь. Она назвала его персонажем из плохого ромкома. Лиам заметил промокшие кроссовки и лепесток в её волосах. Они встречались в парке. Спорили о кино, пили чай из термоса. Он рисовал её на салфетке, избегая глаз. Она спрашивала, не боится ли он, что она разглядит его секреты. А потом — День святого Валентина. Он хотел тишины и настолок, она рвалась на шумную вечеринку, где играл её
Детектив Лиам раз за разом жевал мятный леденец, глядя на фото новой жертвы. Третий шарф, третья вышитая буква «К». Рыжая журналистка Эмили ворвалась в его кабинет с дождя и старой историей — такое же убийство было тридцать два года назад. Это не совпадение. Это почерк. Он чертил карту в залитом кофе блокноте, а она копала глубже. В подвале аптеки его отца, пахнувшем прошлым, нашлись старые рецепты. Морфин. Имена двух жертв. Отец Лиама был впутан в это, и от этого сжималось сердце. Потом был