Три подруги из Москвы — Катя, Аня и Маша — приезжают в Питер, чтобы просто отдохнуть. Импульсивно, почти шутя, они вкладывают все свои деньги в покупку небольшого, неуютного бара. Это должно было быть веселым приключением, но быстро превратилось в тяжелую работу. Стены пахли старым пивом, а конкуренты не собирались уступать. Именно там они знакомятся с тремя местными парнями — Димой, Сергеем и Ильей. С ними стало легче дышать, появилась опора. Но за их готовностью помочь скрывалась какая-то
Вера словно создана из осколков чужих желаний. Для одного она — утонченная дама, для другого — нежная и покорная, для третьего — дикая и непредсказуемая. Каждый мужчина видит в ней свой идеал, и она мастерски отыгрывает каждую роль, даря им именно ту любовь, о которой они мечтают. Они счастливы, они обожают ее, не подозревая, что являются частью сложного спектакля. Но за этим калейдоскопом масок скрывается другая Вера. Та, что остается наедине с собой, когда спектакль заканчивается. В тишине ее
После того как рухнул её брак и от рака умерла мать, Шерил Стрейд потеряла почву под ногами. Боль стала её единственным спутником. В отчаянии, почти на автомате, она принимает решение, которое кажется безумием: пройти в одиночку тысячу сто миль по Тихоокеанскому тропическому хребту. Её ждут выжженные солнцем пустыни и заснеженные горные перевалы. Каждый шаг даётся с трудом, физическое истощение смешивается с душевной болью. Рюкзак неподъёмный, ноги стёрты в кровь. Возникает мысль сдаться, но
Профессор Тополь сломлен. После невосполнимой потери он погружается в пучину вины и депрессии, убеждённый, что это он во всём виноват. В отчаянной попытке искупить свою вину и вернуть хоть какой-то смысл существованию, он замышляет невозможное — создать универсальное лекарство, панацею от любой болезни. К нему приходит Лиза, дочь лучшего друга. Её жизнь тоже висит на волоске, и теперь её судьба неразрывно связана с его работой. Каждый день на счету. Любая ошибка станет последней. Они вдвоём
Возвращение Леонида Бойцова домой — всегда событие. За шумной вечеринкой его большой семьи скрываются нерешённые дела. К нему в кабинет, в густую ночную тишину, приходят с просьбами. На этот раз — ресторатор, обманутый итальянским шеф-поваром Джакомо. Леонид решает поговорить с Джакомо лично. И встреча эта меняет всё. Между ними рождается странное содружество. Леонид выкупает долю ресторатора, и на свет появляется «Везувий» — их общее детище, мечта о настоящем деле. Но едва ресторан
Это история про Толика, бухгалтера. Самого обычного, неприметного. И вот он оказывается в московском женском клубе. Сначала он скептик, ему всё это чуждо. Но вдруг обнаруживает, что умеет не просто танцевать. Он выходит на сцену и выворачивает душу наизнанку. Каждое его движение — это не про пластику, а про искренность. Он передаёт через танец свои настоящие переживания, боль, радость. И зрители это чувствуют. Они видят в нём не тело, а живого человека, который понимает их. Для них его
Молодой осетин давно живёт в Питере, отвык от обычаев. Его родня, желая сохранить традицию, решает привезти его русскую невесту в родной аул для знакомства. Но выходит недоразумение. В машине, посланной за девушкой, оказывается не она, а её подруга, случайно попавшая под горячую руку. И вот гости собрались, столы накрыты, а перед женихом — совершенно чужая, испуганная девушка. Отменить свадьбу, уже начавшуюся по всем правилам, — неслыханный стыд. Родственники в панике уговаривают её подыграть,
Жизнь Олега — это отлаженный механизм, где всё известно наперёд. Он образцовый муж и отец, и его мир прочен, как никогда. Пока его дочь Алёна не приводит в дом того, кого он не ожидал увидеть. Антона. Его бывшего лучшего друга, его ровесника. Их связывает прошлое, бурное и страстное, полное таких приключений, о которых Олег предпочёл бы забыть. Теперь эти воспоминания, как неразорвавшиеся снаряды, угрожают взорвать его настоящее. Алёна, не ведая о той старой дружбе, смотрит на Антона с надеждой
После карантина привычный мир заиграл новыми красками. Даже ранний подъём в офис и монотонные задачи стали желанными. Эта хрупкая рутина, которую так боялись снова потерять, вдруг оказалась полна скрытых возможностей. И всё изменилось. Не из-за внешних угроз, а изнутри. Рабочее пространство, прежде серое и функциональное, неожиданно превратилось в сцену для человеческих драм. Коллеги, которых раньше замечали лишь за мониторами, стали живыми людьми со своими страхами и надеждами. Между ними
В хрущёвке на Ленинском проспекте мигает лампа. Кирилл, инженер-энергетик, идёт проверять щиток, но натыкается на ржавый замок. Сосед Семён выходит с дохлым фонарём — батарейки вчера спалила дочка в игрушечной машинке. А на улице гаснут светофоры, пробка на Профсоюзной тянется до самой ТЭЦ. Тишина наступает тяжёлая, густая. В круглосуточном магазине Ольга зажигает новогодние свечи, потому что кассы не работают. Она меняет пачку сигарет на аккумуляторы у таксиста. В подъезде вспыхивает драка за
В студии на Васильевском острове пахло краской и напряжением. Дмитрий, в мятом пиджаке, придирался к popping Игоря, сравнивая его со стиральной машинкой. Мигель, с расстёгнутой рубашкой, вторил ему, находя энергию слабой. Здесь каждый жест выверен, каждое слово — оценка. За кулисами своя драма. Алла, с перемотанной лодыжкой, спорит о контемпе, отказываясь вытирать пол костюмом. Её каблук оставляет царапину на новом паркете — молчаливый протест. В гримёрке висит забытая футболка участника, не
Кирилл, слесарь из дзержинской общаги, нашел в цеху ржавый прибор. Он был похож на помесь рации и калькулятора. Той же ночью, когда в проводке что-то трещало, он нажал кнопки. Экран мигнул: «Лида, 14.10.1985. Передайте отцу: чертежи в котле». Свет во всем корпусе погас. Так он познакомился с Лидой. Девчонка из 1985 года, дочь инженера с того же завода. Она грела чай в свинцовом чайнике, чтобы глушить радиацию, и посылала ему записки с предупреждениями. Через неделю за Кириллом уже пришли. Серые