В одно утро город окутала странная черная пелена. Не туман, а густая, живая тьма, надвигающаяся с окраин. Она не просто скрывала улицы — она пожирала их, беззвучно и неумолимо. Внутри чувствовалась угроза, слепая и голодная. Люди запаниковали. Электричество пропало, магазины опустели. Обычные соседи, вроде Анны и Марка, стали друг для друга единственной опорой. Они пытались держаться в своих квартирах, но тьма подбиралась всё ближе, заставляя слушать каждый шорох за стеной. Страх сковывал, но
Лоре двадцать три. Она знает языки, но не знает, куда себя деть. В поисках дела, которое что-то значит, она приходит на флот добровольцем. Её мир — это теперь строгий порядок и стальные палубы. Её назначают офицером протокола к командиру Ривье. Он — воплощение дисциплины и силы, человек, для которого служба не работа, а призвание. Его требовательность поначалу кажется суровой, но в ней Лора находит странную опору. Он не учит, а показывает. Своим примером зажигает в ней огонь. И в ней рождается
Фифи живёт в ритме своих утренних велопоездок через Бельвиль, работая в цветочном магазине «Блё Сёриз». Её мир — это трещины в стенах, старушки у метро Журден, снятые на бабушкин «Зенит». Снимки она прячет под кровать, словно стесняясь их. Подруга Лола поддразнивает её, спрашивая, почему та сбегает с вечеринок и фотографирует урны. Её тихое существование рушится из-за брата Пьера, с которым они ссорятся из-за наследства — квартиры, которую он хочет продать. Он ставит ультиматум: «Решай — или ты
В разбомбленном Марé девятнадцатилетняя Элен прячет в подвале консервы, а её младший брат Луи рисует мелом маршруты патрулей. Их мир — это крошки хлеба, свечи в пустых винных бутылках и постоянный страх. По вечерам к ним пробирается сосед Амине, медик с сумкой бинтов и самогона. Он шепчет о слухах, о хлебе на левом берегу, о побеге через канализацию. Элен молча кивает, её усталость — это тоже оружие. Однажды под мостом связная Рея передаёт Луи патроны и весть об их отце, который скрывается в