Молодая Дина обручена. Она сияет невинностью, и в этом её обаяние. Но её жених, Франко, человек старых правил. Он видит в ней хрупкий идеал, который должен оставаться нетронутым до брака. А она… она чувствует, как внутри просыпается что-то тёплое и настойчивое. Тоска по настоящему прикосновению, по жгучей страсти, которую её жених не может или не хочет дать. И эта тоска становится невыносимой. Она больше не может ждать. Её тело и душа требуют свободы. Дина начинает тихий бунт. Сначала это
Три девушки, такие разные, нашли друг друга почти случайно. Джулия, вечно в чужой косухе, София с её учебниками по маркетингу, и взрывная Кьяра с розовыми прядями. Их миром стал подвал, пропахший старым маслом, где синтезатор не хватало одной клавиши. Они спорили до хрипоты — Кьяра считала песни Софии о любви дешёвым трешем, а Джулия гасила их ссоры на сицилийском диалекте. Первые аплодисменты — лишь бармен Лука, но это было начало. Их заметил продюсер Марко, человек с поддельными часами и
София приехала из Милана с блокнотом бабушкиных рецептов и мечтой открыть своё кафе. В Неаполе всё было другим — шумным, чужим, с облупившимися стенами. Она споткнулась о треснутый порог и врезалась в Марко, баристу в заляпанном фартуке. Он сначала смеялся, говорил, что хозяин пекарни сдаст помещение только тому, кто сварит эспрессо без пены. Но София показала ему рецепт лимонного тарта. Потом были недели борьбы. Она красила стены в жёлтый, а он чинил полки, рассыпая гвозди. Местные смотрели с
Это история последних дней Паоло Борселлино. Мы видим его не монументом, а уставшим человеком, который продолжает идти, хотя знает, куда ведёт эта дорога. Кадры складываются в ритм обречённости: потрёпанный блокнот, бесконечные телефонные звонки, чашка остывшего кофе. Он пытается успеть сказать самое важное тем, кого любит, — словно чувствует, что «потом» не наступит. В его глазах — не только решимость, но и тяжесть, сомнение. Он разговаривает с близкими, и в этих тихих сценах сквозит прощание.
Два ребёнка в послевоенном Неаполе. Жизнь — это бедность, тяжёлый труд, серое небо. Кармине и Селестина. У них не осталось ничего, кроме отчаянной надежды. Эта надежда — сестра Селестины, которая уехала в Америку, в тот далёкий Нью-Йорк, что кажется им миражом, землёй обетованной. И они решаются на безумный шаг. Тайком, с замиранием сердца, пробираются на огромный корабль, который должен пересечь океан. Их путешествие — это тёмные трюмы, страх быть пойманными, ледяной ветер в лицо. Они держатся