У Никколо, казалось, было всё: любовь девушки, деньги семьи, первая роль в кино. Рим, съёмки, блеск — жизнь была лёгкой и полной. А потом он установил это приложение. Оно сулило успех, и он прислушался. Сначала — мелкие уступки, потом — навязчивая мысль, что всего мало. Приложение диктовало шаги, подменяло его желания своими. Он отдалялся от близких, пренебрегал работой, терял себя в погоне за призрачным величием. То, что раньше казалось немыслимым, теперь становилось нормой. Он шёл по головам,
Он сидит за столом в римской квартире, листает газету. Элеонора ставит перед ним эспрессо. «Опять до утра?» — спрашивает она. Он молчит, перекладывает папки с записями переговоров. Эти переговоры с коммунистами — его крест и его надежда. А в кабинетах министров Франческо Коссига затягивается сигаретой и говорит по телефону: «Если он сдаст партию левым, это конец». Но конец приходит другой. Не политический, а кровавый и личный. Его находят 9 мая в багажнике «Рено» на виа Каэтани. Пальто в грязи,