С самого детства Мете и Наз знали, что их судьбы предрешены. Их брак был выгодной сделкой, скрепляющей союз двух могущественных семей. Они росли в золотой клетке, где всё решали богатство и статус, и принимали это как должное. Всё изменилось, когда в жизни Мете появилась Инджила. Простая служанка, чья искренность и доброта были так непохожи на холодный блеск его мира. Её тихий голос и честный взгляд заставили его очнуться. В нём проснулись вопросы, которых раньше не было. Он начал сомневаться в
Её детство оборвалось слишком рано. После смерти матери Лейла держалась за отца, как за последнюю надежду. Но та надежда исчезла, когда в их жизни появилась Нур. Под маской заботливой жены скрывалась ледяная жестокость. Вместе со своим сообщником Мали они вывезли девочку и выбросили на свалке, как ненужную вещь. Она выжила. Выросла в одиночестве, закалённая болью и обидой. Годы спустя она возвращается — уже не беззащитным ребёнком, а сильной женщиной, в глазах которой горит холодный огонь. Её
Элиф прячет под свитером шрамы и каждое утро покупает симит у того же лотка. Её жизнь — это хостел для мигрантов, побег от дяди и тихие страхи. Однажды в кафе она сталкивается с Джемом, сыном застройщика, который так же, как и она, прячет свои мечты — наброски граффити в тетради под стойкой. Между ними рождается странное, хрупкое понимание. В библиотеке Сулеймание он узнаёт её тайны, а она рисует ему заброшенную виллу у Босфора — место, где когда-то работала и исчезла её мать. Но их мир
Всё началось с пыльной шкатулки в антикварной лавке. Эмир, разгружая коробки, нашёл старые письма и медальон. Стоило прикоснуться к нему — и он увидел обрывки чужой памяти: женщина, прячущая конверт, гул бомбёжки. Тут появилась Лейла. У неё был такой же медальон и рисунок из бабушкиного дневника. Её бабушка, Айше, твердила о чём-то украденном, большем, чем просто картины. Вместе они нашли ключ, который привёл их в заброшенную аптеку. Среди пузырьков и пыли лежали документы на землю, отобранную
Случайная встреча на улице переворачивает жизнь Эмира и Айлин. У них на щеках — одинаковые родинки, будто кто-то скопировал узор. Его старый ожог повторяет её шрам на ладони. Это странное, почти мистическое совпадение заставляет их искать ответы. Они начинают расследование, шаг за шагом распутывая клубок прошлого. Старые фотографии в заброшенной мечети, почерк в дневниках, похожий на почерк пропавшего отца Эмира. Каждая новая деталь лишь усиливает тревогу. Они понимают, что, возможно, стали