Семнадцатилетний Александр живёт в своём ритме — скейт, граффити, тишина. Он прячется от мира, который кажется ему слишком шумным и требовательным. Девушки — загадка, будущее — туман, а за всё неопределённое в жизни отвечает призрак отца, ушедшего когда-то. Саша носит в себе эту обиду, как камень. Всё меняет встреча с ним — реальным, живым. И вскоре после — встреча с Женей. Она появляется внезапно, как вспышка. В ней есть какая-то хрупкая смелость, хотя она живёт за высоким забором клиники. С
Алисе двадцать четыре, она разливает латте в кафе на окраине Екатеринбурга. По вечерам рисует на обороте чеков — лица клиентов, трещины на стенах, мать, которую помнит только по фотографии. В съёмной квартире находит письма от незнакомой бабушки, Лидии Петровны, из деревни Подосинки. Подруга Марина говорит: «Ты либо едешь, либо закиснешь тут, как тот кекс в витрине». Алиса выдыхает и едет. В доме с облупленными ставнями её встречает пожилая женщина. Молча варят щи, едят из алюминиевых мисок.
Никита живет в Бирюлево, чинит машины и пьет пиво с соседом Харитоном. Долг в восемьдесят семь тысяч за поддельный больничный висит над ним тяжелее гири. Жизнь — это треснутый асфальт под ногами и пустые банки на кухне. Отчаяние приводит их ночью к аптеке на Ленинском. Дождь, лом, разбитое стекло. А внутри — чужие в масках и полиция. Оказалось, они полезли не просто в аптеку, а в схрон контрабандистов. Выстрел, бегство, Никита ранен в бедро. Они мчатся на угнанной скорой Харитона, сзади
Каждое утро Лида в потертом халате месила глину в цеху. В кармане — долги за коммуналку, в печи — вечные неполадки. Однажды в обеденный перерыв она разглядела трещину на старой чашке, которую когда-то расписывал её дед. А мастер уже кричал про срочный заказ для китайцев — десять коробок кальянных наборов к пятнице. Случайно в бабушкиной кладовке нашлись старые эскизы — жуки-олени, купола, хмель. Дядька Костя предложил арендовать печь в своей полузаброшенной мастерской, если Лида слепит по ним