Ён-ху с детства затаил обиду на бога, забравшего его отца — праведного полицейского. Он рос замкнутым, доверяя только собственной силе, и нашел себя в жестком мире смешанных единоборств. Его кулак был его защитой и оружием. Все рухнуло, когда на его ладони проступила рана — стигмат, знак, который он никогда не искал. Ночной покой сменился ужасом: тени шептались, незримые сущности пытались вырвать его из реальности. Мир, который он выстроил на силе и контроле, треснул. Выбора не оставалось.
1938 год. Оккупированный Кёнсон. Чу-ран, сжигаемая чахоткой и тоской по дому, поступает в престижный лицей. Теперь она — Сидзуко, как того требуют новые правила. Её окружают чужие лица, строгие порядки, шепот на незнакомом языке. Вскоре она узнает, что до неё здесь уже была другая Сидзуко. Та самая, которая якобы внезапно уехала домой. Но это исчезновение кажется Чу-ран слишком бесшумным, слишком удобным. Тишина вокруг этой истории становится навязчивой, звенящей. Она начинает тихий, опасный
Ми-ён работает в химчистке, её мир пахнет растворителем и остывшим кофе. Через дорогу Джинсу играет на гитаре в подвале кафе, но он больше не слышит музыку — месяц назад он потерял чувствительность в пальцах. Их миры соприкасаются на ветреной улице Мёндон, но разделены тишиной, которая опустилась на Джинсу. Однажды Ми-ён находит старую кассету с его голосом, оборвавшимся на полуслове. Эта находка становится толчком. Она не ищет чудесного исцеления, она ищет способ говорить с ним на его языке.
Каждое утро Чанмин начинал с просмотра записей с камер в переулках Инсадона. Это была его рутина. Его напарница Соён, с острым взглядом бывшего криминалиста, первая заметила странность. Возле старого чайного магазина «Хянгиль» ровно в 3:14 ночи всегда пропадал один кадр. Всего секунда. Но за этой секундой исчезли уже три человека. Они начинали копать. В кармане одной из пропавших — записка с цифрой «48». В архивах всплыло дело 1997 года: смерть 48-летнего аптекаря, торговавшего поддельными
Ириша — обычная старшеклассница из Сеула, если не считать её отца, короля эльфов. Её жизнь — это вечное балансирование между уроками и магией, между караоке с подругами и необходимостью прятать уши под шапкой. Всё усложняется, когда в её рюкзаке появляется крошечный дракончик, сбежавший через портал. Попытки скрыть его пищание на уроках и объяснить исчезновение ручек — лишь цветочки. Вскоре приходят тревожные знаки: шепчущие тени, письма на лепестках и молчание отца. Оказывается, её родное
Этот детектив — ходячий разум, логика, воплощённая в пиджаке. Он не верит ни во что, что нельзя измерить или доказать. А она… она живёт в мире, где стены прозрачны, а невидимые собеседники шепчут ответы на самые сложные вопросы. Когда их сводят в один отдел, это похоже на столкновение двух разных вселенных. Он смотрит на её ритуалы с вежливым презрением, она на его графики — с жалостью. Но появляется тень. Запутанное дело, нити которого тянутся к таинственной организации, где замешаны и деньги,
Это история о мальчике, рождённом в доме знатного господина, но от наложницы. Для Хон Гиль Дона этот статус — клеймо, обрекающее его на вечное презрение. Он сын своего отца, но не сын господина. Он живёт за высокими стенами усадьбы, но всегда остаётся незваным гостем. Его единственная мечта — называть отца отцом. Но мир, построенный на жестоких сословных правилах, не оставляет для этого шанса. Всё, что у него есть, — острый ум и меч, которому он научился втайне. Унижения и несправедливость,
Он случайно узнаёт, что у его жены роман. Мир рушится в одно мгновение. Вместо громких сцен и выяснений, Сон Хо начинает вести странную двойную жизнь. Он регистрируется в анонимном чате и начинает переписываться с незнакомкой, которая, как он подозревает, и есть та самая любовница его жены. Их диалоги — это странный танец вокруг правды. Он задаёт вопросы, пытаясь понять мотивы женщины, разрушившей его семью. Она отвечает уклончиво, но порой её слова попадают в самую точку. В этих виртуальных
Всё началось с того, что деревне грозило затопление. Чиновники обещали компенсации, но люди больше верили своему пастору — тому самому, что вызвался помочь с переселением, казался праведником и единственной надеждой. Но один парень знал о нём другую правду. Он видел тёмные дела за спиной этого «святого» человека, его истинную, корыстную натуру. Парень пытался предупредить всех, кричал, умолял одуматься. Но его словам не верили, считая это бредом или завистью. А пастор тем временем вёл их к