Ноябрь 2015-го. Париж. Пятница, тринадцатое. Концерт в «Батаклане» — обычный вечер, который в одночасье превратился в кошмар. Выстрелы. Крик. Террористы, хладнокровно отнимающие жизни. Город в осаде, по городу прокатывается волна атак. Двух лучших агентов разведки, Сами и его напарника, бросают в пекло. Их задача — найти тех, кто стоит за этим адом, докопаться до корней сети и предотвратить новые удары. Работа идет вслепую, каждый след может оказаться последним. Давление нарастает с каждым
Итальянец Лука ищет в Бамако кузнеца, способного воссоздать древний спиралевидный амулет для вызова дождя. Его путь пересекается с Аминатой, которая приводит его к старому мастеру. Тот, увидев рисунок, лишь качает головой — вещь проклята. Тем временем французский лингвист Софи, изучая случайно найденный артефакт, обнаруживает связь между узором на нём и старинной мелодией, которую до сих пор помнит музыкант Ибрагим. Оказывается, это ключ к тайне забытого золотого рудника. Находка будто
В пригороде Парижа, среди коробок и капающей из раковины воды, Лина находит старую фотографию отца. Он погиб при обрушении метро много лет назад. Когда её брат Жюльен показывает новость о землетрясении в соседнем городке, Лина решает ехать. Она чувствует, что это как-то связано. Среди развалин школы под Брюсселем они встречают Амина, такого же искателя, роющегося в щебне. Вместе они находят детскую тетрадь с координатами, ведущими к заброшенной лаборатории у атомной станции. Ночью, при свете
Лоран Дюваль, инженер из Страсбурга, пил утренний кофе из треснувшей кружки — памяти об отце. Анна Шмидт из Фрайбурга в те же часы крутила педали мимо фабричных труб. Их столкновение было неизбежно: тендер на модернизацию шахты, её подложные графики, его обвинения. «Спроси у своего директора, кто платит за его яхту», — бросила она ему в ответ. Они встречались в пограничном кафе, будто случайно. Она — штрудель, он — круассан, который ненавидел. Однажды Анна проронила, глядя на его потёртый
В Кибуе пахнет дымом и страхом. Иммакуле прячет последнюю фотографию матери, заворачивая её в банановые листья. Её брат, Гасана, сжимает пустую банку из-под пива — единственный след от миротворцев, что уехали и оставили их на произвол судьбы. Из-за холма доносятся крики: «Ты, тутси, сегодня станешь удобрением!». Она шепчет брату, чтобы выучил имена деда и говорил, что они хуту. Их путь — в Рухенгери, к церкви, сквозь джунгли, ставшие ловушкой. Неподалёку, в заброшенной школе, Жан-Пьер,
Тишина. Не та, что бывает рано утром, а гнетущая, абсолютная. Лейла просыпается в пустом мире. Машины брошены с открытыми дверями, на улицах ни души. Одна. От этого одиночества сжимается сердце. И вдруг — они. Четверо таких же растерянных: Доджи с синяком под глазом, Иван в нелепой пижаме, вечно недовольная Камилла и пытающийся сохранить лицо Тьерри. Их встреча — это вспышка в беззвучной пустоте. Смех, дрожащий и нервный, разрывает жуткое спокойствие. Вместе они бродят по безлюдному Парижу,