Двадцать лет они чинили во дворе ту самую «Ладу», их мир состоял из запаха бензина и пустых бутылок «Svyturio». А потом пропал ключ на 13. Маринас, указывая на царапины на полу, обвинил Довидаса. Тот, не глядя, бросил про Аушру, жену Маринаса. А ключ лежал в банке с гречкой, но Аушра молчала, зная его нрав. Ссора, как ржавчина, разъела всё. Их общий бизнес — ремонты в Жолине — трещал по швам. Вместо того чтобы замазать трещину в штукатурке для клиентки, они кричали друг на друга на лестнице,
Юстас каждое утро разгружал ящики с килькой, и его куртка насквозь пропахла дымом. Однажды к его прилавку подошла Лина, библиотекарь, искавшая довоенные открытки. Она спросила о «Печати витингаса». Юстас вспомнил коробку, что его дед прятал под полом, и согласился помочь. Они встретились у кирхи на рассвете. В подвале архива, среди порванных карт, нашли дневник медсестры 1944 года. Старик Гедиминас узнал почерк своей сестры — той, что писала под бомбёжками. Лина хотела отнести находку в музей,
Они купили курятник в Бранденбурге на последние деньги. Юргис, бывший механик, и Лина, электрик, — эмигранты, решившие стать фермерами. Это была их общая мечта, выстраданная за полгода работы в Берлине. Сосед Ганс сразу начал войну из-за дырявого забора и его овса. Лина пыталась держаться, но в голосе проскальзывала дрожь. По ночам они чинили инкубатор, считали счета, гасили один пожар за другим. Искали обходные пути — продавали яйца через «Телеграм» мигрантам, мечтавшим о домашнем. Работа была