После нападения, которое отняло у неё зрение, мир Эллен Ашленд сузился до бесконечной темноты и звуков. Ей приходится заново учиться всему — ориентироваться в собственном доме, различать интонации голосов. Она пытается привыкнуть к этой новой, хрупкой жизни, полагаясь на помощь немногих близких. Но постепенно её начинают терзать смутные подозрения. В привычных шагах и тактильной помощи она начинает улавливать что-то чужое, угрожающее. Её осязание и слух, ставшие главными проводниками, шепчут,
Он вернулся с войны, этот рыцарь, с душой, выжженной дотла. Он дал зарок — больше никогда. Ни меча, ни насилия. Только тишина и покой. Но покой оказался хрупким. На его земле, в знакомых с детства долинах, творилась та же жестокость, от которой он бежал. Местный лорд, бывший товарищ по оружию, сеял страх и страдание. И рыцарь видел, как гибнут невинные, как попирается справедливость. Он пытался не смотреть. Но совесть оказалась сильнее клятвы. Пришлось снова взяться за оружие — но не рыцарский
Случайность в аэропорту — и вот уже их жизни переплелись. Лора, с её костюмами и срочными контрактами, держит в руках не свой чемодан, а чью-то память: потёртые письма, фотографию незнакомой фермы. Джейк, ветеринар из тихого городка, разглядывает её деловые бумаги, промокшие от снега. Встреча в кафе лишь формальность, но что-то цепляет. Письма его покойной матери, Эвелин, оказываются не просто стопкой бумаги. Они — невысказанное желание, чтобы он вернулся домой. Вместо того чтобы разъехаться,