Два брата, разделённые судьбой. Кузей и Гюней. Он — огонь, бунт, готовый сжечь всё дотла. Он — лёд, расчёт, строящий свою крепость. В юности их настигла общая трагедия, но вину понёс один. Кузей провёл четыре года в тюрьме за преступление, которое сломало его жизнь. Гюней же шёл вперёд, к успеху, оставив прошлое позади. Теперь Кузей на свободе. Он возвращается домой, пытаясь собрать осколки своей жизни, найти правду и хоть каплю справедливости. Но прошлое не отпускает. Особенно когда твой брат
Молодая вдова Фикрие против своей воли оказывается замужем за Нашидом Нефи. Её привозят в огромный старый особняк, где поселилась его семья. Вокруг рушится империя, но этот дом пугает её куда больше. Он будто живой — по ночам слышны шёпоты, пропадают слуги, а в пыли она находит странные книги. Скоро Фикрие понимает, что её новый дом полон ужасных тайн. Ходят слухи о казненных здесь ведьмах, о проклятии, отравляющем стены. Она балансирует между долгом жены и жгучим желанием докопаться до правды.
После смерти бабушки семнадцатилетняя Эйлюль переезжает в её старый стамбульский дом. Среди хлама в кладовке она находит ржавый ключ с загадочной гравировкой. Это открытие увлекает её в прошлое, за которым она начинает охотиться с упрямством, не обращая внимания на ворчание соседей. В заброшенном греческом храме, под треснувшей плитой, она находит дневник. Он принадлежал девушке по имени София и был написан на смеси языков. Его страницы звали на берег Босфора в определённый час. К её поискам
Демир, худощавый всадник со шрамом, тайком носил письма для беев. Его жизнь — пыльные дороги и шепот в тени. Командир Хакан, заметив его у конюшен, бросал угрозы, чуял неладное. В Балате нищий сунул Демиру клочок пергамента с координатами. Ночью, пробираясь мимо спящих стражников, он нашел ящики с австрийскими клеймами — доказательство измены где-то на самом верху. Потом был хаммам, где Айше, дочь цирюльника, шептала про старого Мурада, видевшего Хана с венецианским купцом. Правда собиралась по
Молодой человек из богатой семьи, Эмир, живёт в ожидании чужих решений. Его отец уже расписал будущее: текстильная фабрика, брак с подходящей девушкой, Айше. Но на пароме Эмир замечает Лину. Она рисует на мосту, носит потрёпанную кожаную куртку и смотрит на мир прямо, без снисхождения. Он тянется к её свободе, к её тихой уверенности. Их миры сталкиваются. Он — в роскошных особняках, она — в пыльном подвале антикварной лавки, где склеивает разбитые вещи. Она показывает ему японскую технику:
Худенькая женщина в полинявшем платке, Фатма, целыми днями штопает джинсы в тесной мастерской. А дома её сын Эмир, ему восемь, давится кашлем на потёртом диване. Лекарства стоят целое состояние. В жестяной коробке из-под печенья — лишь жалкая мелочь. Соседка шепчет адрес ростовщика в Каракёе. Фатма закладывает последнее — серьги покойной матери. Денег хватает ненадолго. Пока Эмир спит, она бежит в порт разгружать ящики, руки в ледяной рыбьей чешуе. Взгляд водителя Мурата. Разовая работа,