Утро Хираямы начинается всегда одинаково: он ухаживает за саженцами клёнов, заводит свой фургон и включает кассету с Лу Ридом. Его мир — это чистота токийских общественных туалетов, ритм метлы и тишина внутри него самого. Он находит отдохновение в старых книгах и в снимках деревьев, которые делает своим «Олимпусом». Это жизнь в строгих, почти незаметных контурах. Но однажды контуры начинают смещаться. Он встречает Ену, художницу, ищущую в городе то же, что и он — отголоски живой природы. Их
Все началось с порвавшегося мусорного пакета и банки тушенки, покатившейся к ее ногам у гаража №7. Он, Кирилл, ронял ключи в лужу, она, Аня, смеясь, подавала веник. Заговорили о контрольной по физике и соседском доге. А потом он спросил про новые качели в парке. Эти качели жутко скрипели, но ей нравилось, когда он раскачивал ее сильнее. Встречались у ларька с «Дюшесом», говорили о пустяках. Однажды он привел ее на «заброшку» — старый фундамент, заросший лопухами. Там было тихо, только гул