Исаак Лачманн застрял. Его актёрская карьера, недавно такая перспективная, теперь — череда провалов и тишины после звонкого успеха. Он наблюдает, как другие поднимаются, а сам остаётся на месте, и эта неподвижность съедает его изнутри. Его подруга, которая, будучи незрячей, всегда видела в нём больше, чем он сам, теперь на грани ухода. Её терпение иссякло, её вера пошатнулась. Для Исаака это не просто разрыв — это последнее подтверждение его несостоятельности. Даже семья, его прежняя опора,
Трое старух в платках ввалились в бар к Майку Бетанкуру. Одна, с шрамом на мутном глазу, сунула ему в руку алую кость. «Твой дядя Гектор утонет в собственной ванне. А ты станешь королем французского квартала». Его жена Лиза лишь усмехнулась: «Король? Ты даже счета за свет не оплатил». Но через три дня дядю Гектора нашли мёртвым. Майк переехал в его дом. А Лиза начала красить ногти чёрным лаком, приговаривая: «Болото само грязь вымоет». Вскоре на рыбном рынке Майк увидел призрак Гектора. Тот
Это история о женщине, которая медленно растворяется в тишине собственной жизни. Мы видим её будни — однообразные, как стук капель по стеклу. Она несёт на себе груз чего-то невысказанного, и каждый её жест — нервный щелчок зажигалкой, долгий взгляд в окно — словно обрывки невидимой нити. Её зовут Элизабет. Она говорит обрывистыми фразами, а паузы между словами становятся гуще и весомее. Кажется, вот-вот прозвучит признание, крик о помощи. Но вместо этого — лишь тихий шёпот в пустоту: «Может,