Спустя двадцать пять лет после той ночи, тайна всё ещё висит в воздухе тяжёлым, нерассеянным туманом. Это личное расследование — попытка нащупать концы, которые так и не свелись воедино. Родион говорит с теми, кто был рядом: с друзьями, коллегами, самыми близкими Владиславу людям, со следователями, которые вели это дело. Каждое интервью — это ещё один шаг сквозь лабиринт памяти и умолчаний. Он ищет не просто детали, он ищет заказчика. И с каждым разговором призрачная тень того, что могло
В студии с жёлтыми шторами и самодельными табличками на столах Леонид Якубович щурится под софитами. Нина из Тулы, в вязаном жакете, крутит барабан. Треснувшая стрелка замирает на «Призе». «Беру букву „С“», — говорит она, поправляя очки. За соседним столом Олег, моряк с Владивостока, хрипло смеётся: «У тебя там пол-алфавита уже открыто!» Якубович тянет из-под стола коробку с хрустальными вазами, обещая, что дочка Нины Семёновны хоть цветы ставить куда сможет. Барабан скрипит, и сектор «Банкрот»