Матиас возвращается домой, в Трансильванию, на Рождество. Его тянет к сыну Руди, которого он почти не знает, к старому отцу Отто, доживающему свои дни в одиночестве. И к ней — к Циле, женщине из его прошлого, чей образ не отпускает. Но спокойствие родного края оказывается обманчивым. Предприятие, которым руководит Циля, решает нанять иностранных рабочих. Эта весь мгновенно раскалывает маленькую общину, пробуждая тихую, но яростную тревогу. Старые обиды и страхи всплывают на поверхность. Матиас
В предрождественские дни в заснеженном замке собирается общество: аристократ Истван, его сестра-аристократка, французский генерал с женой и молодой дипломат. Казалось бы, всё для светского отдыха — беседы, игры, прогулки. Но очень скоро разговор заходит о вещах серьёзных и опасных. О прогрессе и вере, о цивилизации и варварстве, о природе зла и приходе Антихриста. Эти беседы — не просто умственные упражнения. Они как дуэль. Каждая фраза отточена, каждое слово бьёт в цель. За маской учтивости
После ссоры дочь уезжает в Швецию. Виктор остается один в карпатском селе, с старым автомобилем и звоном в ушах. Он копается в моторе, находит фотографию покойной жены — снимок из другой жизни. Ливия в Стокгольме. Серые высотки, чужой язык, офисная рутина её кузины. Она смотрит в экран ноутбука, а там — её отец. Молча показывает ей голый склон, где раньше росла сосна. «Мешала видеть реку», — вот и весь его ответ. А потом на телефон приходит перевод — двести евро, которые он, наверное, собрал с
Бывший таксист Виктор находит в багажнике окровавленный рюкзак с чьим-то дневником. В нём — фотография незнакомой деревни Владени и пугающие записи о «проекте №47». Он чувствует, что это связано с его старыми кошмарами, и зовёт на помощь бывшую жену Елену, медсестру. В больнице лежит странная девочка с перепончатыми пальцами. Она почти не говорит, только рисует на стене тревожный символ — серп и молот с крыльями летучей мыши. Пока Елена пытается её обследовать, Виктор едет в Владени. Местный