В тени старого города происходит нечто чудовищное. На рынке находят тело, зашитое в бычью шкуру. На следующий день — новое, не менее жестокое убийство. Это только начало. Следователь Хелена Рус получает в напарницы профайлера из столицы, Ивону Богацку. Та быстро понимает: убийца не просто маньяк. Он ведет какую-то свою игру, его почерк — это страницы истории. Каждое преступление отсылает к показательным казням XVIII века, когда каждый день недели был посвящен отдельному греху. Они погружаются в
Пытаясь спастись от невыносимой боли утраты, мужчина строит в памяти целый город. Тихое, безопасное место, куда не долетают отголоски реального горя. С годами город растёт, становится осязаемым. Его улицы постепенно наполняются тенями из прошлого — литературными героями и анимационными кумирами детства. Они приходят без приглашения, становятся молчаливыми спутниками, даря призрачное утешение. Но однажды он замечает: его бессмертные персонажи тоже подвластны времени. Морщины, усталость в глазах,
Маленький Диплодочек жил в унылом болоте, запертый за высокой стеной. Он мечтал о другом мире, даже не подозревая, что является персонажем комикса, который рисует Тед. Когда издатель потребовал обновить историю, Тед с неохотой взял ластик и начал стирать устаревшие джунгли. Мир Диплодочка стал рушиться на его глазах. В отчаянии динозаврик совершил отчаянный прыжок — и вырвался за пределы страницы. Он очутился в ошеломляющей реальности, полной волшебных миров и невероятных существ. Каждый новый
В Кракове пропала девочка Марыся — третья за месяц. Её куклу нашли у Вавеля. Ядвига, хозяйка книжной лавки, и старый таксидермист Станислав слышали о шагах в подземельях. Ядвига полезла в монастырский архив, где в старых метриках нашла упоминания о детских голосах, зовущих из стен. В варшавской больнице медсестра Зося ухаживала за девочкой, которая бредила о «даме в серебряных крыльях». Доктор Марек считал это бредом инфекции, но Зося чувствовала неладное. Ночью в морге она нашла в кармане
Оля три года копалась в кассе супермаркета, откладывая каждую злотку на ремонт своей убогой квартиры в Бялоленке. Её муж Марек спустил половину их денег на ставках, а потом принёс увядшие тюльпаны и пустые обещания. Оля смотрела на его храпящее тело и понимала — всё. Вместе с подругой Касей, которая прятала синяк под тональником, она пошла на риск. Поддельный сертификат, кража из сейфа менеджера. В краденой красной куртке она чувствовала себя другим человеком — не жертвой, а хищницей. Но Марек
Ядвига, рыжеволосая пекарша, месит тесто в своей лавке на краковской площади. По утрам она кричит соседке о пропавших кошках, а по ночам переписывает в старую тетрадь имена тех, кто отравил её отца. Её мир пахнет ржаным хлебом и старой обидой. Когда находят труп студента со странными знаками, она лепит вареники и шепчет заговор, доставшийся от бабки. И является Антоний — демон в плаще цвета ржавчины, неудачник из потустороннего мира. Он хрипит, что её заклинания воняют луком, но ему нужна
Кася нашла в бабушкином сундуке старый дневник с пометкой «Буда, 1956». На последней странице — схема тоннеля под варшавской станцией. Она втянула в это Ласло, венгерского курьера, который вечно жевал свои палочки. Он сомневался, тыкал в строчки о спрятанных чертежах моста Эржебет. «А может, там деньги? — говорила Кася. — Бабка твердила, дед исчез с чемоданом форинтов». Они начали рыться в архивах, пахнущих жареными кабачками и старыми газетами, пока не наткнулись на фотографию: рабочие с
Он подметал пол в кофейне, когда она ворвалась с мокрым зонтом. Рыжие волосы, эспрессо без сахара. Казек каждый день наблюдал, как она хоронит себя в учебнике по квантовой физике, и тихо клал рядом кусочек макового рулета. Бесплатно. Потом сломалась кофеварка. Яга полезла в карман за отвёрткой, а он заметил синяк под глазом. Сказала, брат-медик тренировал приём. Фыркнула, ударила кулаком в стену. Он неловко засмеялся, а потом показал ей тетрадь со стихами, спрятанную под стопкой салфеток. Она
В старом шкафу, среди отцовских инструментов, Казимир и Алиция находят папку с письмами 1976 года. Они адресованы «Яцеку» — псевдониму их отца. Алиция дрожащими пальцами разбирает строчки про денежные переводы в Труймясто и подпись — Зофья. Казимир не может поверить, что их отец крутился в «Солидарности», а мама все эти годы молчала. На обороте старой фотографии завода «Урсус» они находят координаты. Это приводит их в Гданьск, в портовое кафе «Neptun». Там их ждет Зофья, бывшая работница верфи,
Магда приезжает в Закопане после смерти тёти. Старый дом с протекающей крышей, огромный счёт за отопление и сосед, который хочет её отсюда выжить. Якуб, владелец отеля, получил половину наследства и мечтает о новой парковке. Он смотрит на её неумелые попытки что-то починить и бросает: «Ты даже гвоздь вбить не умеешь, а уже споришь?» Она устраивается врачом в местную клинику, а вечерами борется с древней печью. Он тайком подбрасывает дрова, пока его девушка Кася требует избавиться от «строптивой
Каждое утро Марек проверял старый телефон, надеясь на весточку от дочери Агнешки. Её исчезновение совпало с закрытием шахты. В её вещах он нашёл блокнот с пометкой: «Яцек В. знает». Соседка Барбара шептала, что в ратуше все заодно. Среди учебников Агнешки он обнаружил фотографию мэра Яцека Вилька с незнакомцем в кожанке. На заброшенной фабрике, где дочь помогала бездомным, Марек встретил Касю. Она рассказала, что Яцек возит девушек в контейнерах под углём. Ночью в трубке прозвучал голос самого
Бывший IT-специалист Давид и таксист Виктор с поддельными правами встречаются в варшавском переулке. На столе — треснувший ноутбук и схема банка. Давид нашел дыру в алгоритме: две минуты — и счет клиента превращается в мусор. Виктор, помня прошлые риски, настаивает на отвлекающем маневре — фургоне с «аварией водопровода». Они спорят, не зная, что за ними уже следят. Аня, аналитик из отдела кибербезопасности, замечает аномалии в логах. Она выслеживает их по цифровым следам, через камеру
Он целыми днями сидел в кафе, пытаясь поймать вдохновение, но все выходило плоским и безжизненным. Пока в его руках не оказался старый скетчбук из ломбарда. Чужие рисунки дышали такой силой, что это раздражало — почему они трогают его больше собственных? А потом он увидел их. Рыцарь с треснувшим шлемом на углу улицы. Это была не галлюцинация. Потом появилась она — девушка в платье из чернильных разводов, словно соскочившая с неудачного эскиза. «Ты создаешь нас, но мы меняем тебя», — сказала