В городе, где уныние стало привычным фоном, десятилетиями работал особый магазин. Его владелец, мистер Тью, и его жена продавали всё для самоубийства. Их мир был серым и безрадостным, пока у них не родился сын, Алан. Мальчик появился на свет вопреки всему — лучезарный, полный неистощимого оптимизма. Его детский смех и умение радоваться мелочам стали трещиной в мрачной реальности родителей. Сначала они лишь недоумевали, но его упрямая жажда жизни медленно меняла их. Алан видел красоту там, где
1963 год. Анна — студентка, полная надежд. Её мир — это лекции, книги и мечта о писательском будущем. Всё чётко, всё предопределено упорной работой. Пока однажды она не обнаруживает, что беременна. Эта новость обрушивает её хрупкий мир. Её собственное тело становится ловушкой. Планы на карьеру, на свободу, на себя саму — всё это вот-вот перечеркнет суровая реальность. Давление общества, осуждающие взгляды, безысходность — всё смыкается вокруг, оставляя всё меньше пространства для манёвра.
Жермену семьдесят пять. Он только что похоронил жену. Дом, который раньше был полон её присутствия, теперь давит тишиной. Дети звонят без конца, пытаются опекать, и от этой заботы становится только тяжелее. Он остаётся наедине со своим горем, замкнувшись в себе. И тогда он вспоминает обещание, данное ей когда-то. Обещание, которое казалось почти шуткой. Однажды он должен был станцевать для неё. Теперь это стало его тайной миссией, единственным якорем. Втайне от всех Жермен приходит в студию
Заблудившись в тёмном лесу, маркиз д’Юрфе натыкается на уединённый дом. Его привечают, дают еду и кров, но с самого начала что-то не так. В их гостеприимстве сквозит натянутость, в улыбках — холодная расчетливость. Дом полон странных шорохов и теней, которые живут своей жизнью. Его самочувствие начинает ухудшаться, слабость нарастает с каждым часом. Хозяева, во главе с отцом семейства, наблюдают за ним с неприкрытым, хищным интересом. Их доброта оказывается тонкой ловушкой. Маркиз постепенно
Лина Дюваль, метеоролог из Марселя, годами фиксировала странные аномалии — фантомные шторма, исчезающие с радаров. Коллеги смеялись, пока в порту не разбилось грузовое судно. В его журнале она нашла записи о внезапном тумане с запахом серы. Это привело её к Кайлу Рено, инженеру из Монреаля, который прятался в портовом баре. «Твои генераторы — не для спасения от климата, да?» — бросила она ему. Кайл, поправляя очки, пробормотал что-то о шахте под Руан-Норандой и о том, что если копнуть глубже,
Лоран Дюваль, инженер из Страсбурга, пил утренний кофе из треснувшей кружки — памяти об отце. Анна Шмидт из Фрайбурга в те же часы крутила педали мимо фабричных труб. Их столкновение было неизбежно: тендер на модернизацию шахты, её подложные графики, его обвинения. «Спроси у своего директора, кто платит за его яхту», — бросила она ему в ответ. Они встречались в пограничном кафе, будто случайно. Она — штрудель, он — круассан, который ненавидел. Однажды Анна проронила, глядя на его потёртый
Люка живёт в Лионе с сестрой Матильдой, их жизнь — это обшарпанный школьный двор, оторванные лямки рюкзаков и записки вместо разговоров. Мать вечно на смене, отец далеко, в стеклянной Лозанне, и вопросы про оценки по химии повисают в тишине. Люка просит у одноклассника Элиота велосипед, и эта просьба становится началом чего-то нового. Элиот, вечно в наушниках, погружённый в свои комиксы, тащит их на заброшенную фабрику снимать клип. Там, под вой сирен, рождается их общее пространство — сырое,