В Шанхае, под гнетом японской оккупации, самураи убивают мастера Хо, учителя кунг-фу. Его смерть сеет страх и отчаяние, ломая дух горожан. Но находится один, кто не сломлен — его лучший ученик, Чен. Охваченный горем и яростью, он дает клятву отомстить. Его путь — это одиночное противостояние целой системе. Он бросает вызов самураям, превращая улицы города в арену для схватки не только сил, но и философий. Каждый бой Чена — это шаг не только к личной мести, но и к пробуждению духа его народа.
Двух друзей, Тиньбяо и Юньбяо, изгоняют из монастыря за нарушение древнего запрета. Их пути расходятся навсегда. Тиньбяо, предав идеалы юности, выбирает силу и власть. Он надевает мундир тирана, становясь грозным орудием угнетения. Юньбяо же остается верен справедливости и уходит к повстанцам, чтобы защищать беззащитных. Их дружба стала легендой, а теперь стала мишенью. Судьба неумолимо ведет их к последней встрече. Они стоят по разные стороны баррикады, и между ними — не просто поле боя. Там
Лин Лин Фат — не такой, как другие стражи. Пока его коллеги крушат стены голыми руками, он мастерит дома хитроумные безделушки. Жена смеётся над его тапочками-вениками, а при дворе на него смотрят с усмешкой. Его ум кажется им ненужной игрушкой. Но когда на Запретный Город приходит беда — могущественный Убийца без лица со своей семьёй, — сила оказывается бессильна. Враги коварны и неуловимы. И вот тогда начинается его час. Тихий изобретатель достаёт свои странные механизмы. То, что считали
Чэнь Лун держит забегаловку в порту, где каждый день начинается с ругани из-за тухлого запаха рыбы. Ли Мэй вытирает столы, слепой музыкант играет на эрху за миску супа. Жизнь течёт лениво и шумно, пока однажды ночью в дверь не вваливается старый товарищ Чэнь Луна, Чжан Вэй, с окровавленным рукавом. Он хрипит, что за ним охотятся, обвиняя в краже карт маршрутов. Ли Мэй, роняя ложку в котёл, тут же достаёт из-под прилавка пистолет. Она тихо говорит, что утром уже спрашивали двое в чёрных пальто.
В подъезде на Натан-роуд всё началось с трупа в мусорном баке и двух проколов на шее. Камеры ничего не зафиксировали, кроме кошки. Чан затягивался сигаретой, Ли Ченг ковырял в вентиляции, а Вэй Линь протирал очки. Лифт скрипел, поднимая их. В кармане Чена нашли чек из аптеки — литры физраствора, шприцы. «Он кормит её», — тихо сказал Вэй и нажал кнопку остановки. Потом были архивы. Пожелтевшая газета 1987 года, фото Чана с перевязанной рукой на фоне пожара. Ночью на крыше Чан хрипел: «Она была
Байгу, девушка-скелет в потёртой куртке, протирает урны в агентстве «Вечный покой». Её мир — это пыль, ворчание начальника Чжан Сяоляна и поиск потерянных костей в канализационных люках. Без мизинца левая рука разваливается. По вечерам она пьёт байцзю с Ли Вэем, медиумом, который торгует амулетами от бессонницы. Однажды старуха Цюй приносит фотографию внука. Мальчик, умерший от лихорадки, всё ходит по крыше школы. Боится упасть. Байгу цепляется крюком за трубу и поднимается к нему. Он строит