Это история Станислава Шукальского. 1939 год всё перевернул. Война заставила его бежать из Польши, бросить почти всё. Он нашёл приют в Лос-Анджелесе, но это была другая планета. Тихая, солнечная, чужая. Он жил очень скромно. Его миром стала маленькая мастерская, заполненная картинами и скульптурами. Они были его Польшей, его памятью, его болью. В этих работах сплелись польские мифы и призраки, столкнувшиеся с новыми американскими впечатлениями. Он продолжал творить, день за днём. Это был его
Бернард — дирижёр, чья жизнь была выстроена по нотам. Чёткий ритм, ясные формы. Но однажды в стройную музыку начал вползать чужой звук. Глухой, подземный гул, который он слышал лишь один. Сначала он пытался игнорировать его, но шум нарастал, проникая в сознание, становясь навязчивым кошмаром. Музыка, которую он всегда понимал, превратилась в хаос. Он уже не управлял оркестром, а лишь барахтался в паутине диссонансов, которые душили его изнутри. Граница между гениальным прозрением и безумием