Пятнадцать лет Фанни провела в Париже, пытаясь убежать. Но прошлое, как тень, следовало за ней. Причина её бегства — исчезновение Лоры, её духовной близнец, подруги, потеря которой оставила незаживающую рану. И вину, которую Фанни чувствовала на себе. Теперь она возвращается в университет, туда, где всё случилось. Её сердце сжимается от страха перед встречами с бывшими друзьями, которые когда-то стали обвинителями. Но по-другому нельзя. Только здесь, в этих стенах, хранятся ответы. Это её
Эмиль на чердаке бабушкиного дома в Марселе находит потрескавшийся дневник 1942 года за подписью «Клод». Сестра Луиза, разглядывая рисунок маяка, узнает Порник. Это становится началом. В лионском архиве, пахнущем старыми бумагами, его путь пересекается с Алисой. Она изучает Сопротивление и шокирует его: его Клод стрелял в человека, чей портрет теперь висит в мэрии как героя. Поездка в Порник приводит Эмиля в бар «Ле Труа», к хриплому смеху Антуана, нынешнему владельцу маяка. Тот говорит с
Парижское утро начинается с кофе и круассана для Эмили, но покой этого дня нарушен жестоким убийством. На мосту находят тело с вырезанным на ладони странным символом — переплетёнными крыльями и кинжалом. Её напарник Лука скептичен, но Эмили видит связь со старыми легендами, описанными в потрёпанной книге 1923 года. Жертва работала в театре Шатле. В кармане мёртвого — билет в катакомбы на день убийства. Это лишь первая нить. Следующую жертву находят в Лионе, в подсобке ресторана. Та же метка.
Случайная встреча в метро. Летисия, опаздывающая медсестра, проливает кофе на безупречный галстук Жюльена, банковского аналитика. Мимолётная улыбка, брошенная фраза, забытая сумка. Так начинается их история. Их миры слишком разные. Её жизнь — это палаты хосписа, запах йода и сложные отношения с дочерью-подростком Эммой. Его — тихие офисы, финансовые отчёты и молчаливые приказы начальника Антуана. Но они находят общий язык у канала Сен-Мартен, говоря обо всём, кроме главного. Она рассказывает о
Лена жила в Париже, её карьера только начиналась. И вот — две полоски. Всё, к чему она шла, рушилось в один миг. Вместо дедлайнов и встреч с подругами — визиты к врачу и выбор подгузников. Она не была готова к этому. Не из тех, кто грезил о материнстве. Ребёнок словно чувствовал её смятение. Затихал, когда она звонила маме, чтобы выговориться. А потом улыбался во сне, и её сердце сжималось. Это было невыносимо и трогательно одновременно. Он стал её зеркалом, в котором отражались все страхи. Она