Это место кажется миром в себе, с железными правилами и высокими стенами. Сюда попадают те, кого обычная система отторгла. Одни — с нераскрытыми талантами, другие — с тяжёлыми секретами. Новичок чувствует себя чужим, почти заключённым в строгом распорядке дня. Но за внешней суровостью скрывается иное. Медленно, неохотно, эти разные подростки начинают находить друг в друге опору. Тот, кто вчера был замкнут, сегодня прикрывает собой товарища. Они сталкиваются не только с требованиями учителей, но
В старом шкафу деда Пим нашла коробку. Пыльные фотографии, письма на пожелтевшей бумаге. На одном снимке — двое мужчин в глине, застывшие в смехе. А на балконе её брат Тан отыскал ключ с гравировкой «Лот 22» и треснувший медальон. Дедушка когда-то говорил, что в Чатучаке хранится что-то важное. Сын владельца ломбарда, Синг, показал ей карту. Участок у реки, не склад. Из-за этой земли их отцы когда-то влезли в долги. А потом Тан, копаясь в земле за домом, нашёл металлический ящик. Документы на
Десять лет назад они склеили их из обрывков старых квитанций. Детские обещания, написанные корявым почерком: стать поваром, построить дом, никогда не расставаться. Пхум толкал Кхаотуна локтем, говоря, что вернутся сюда через десять лет, чтобы проверить. Они спрятали свои билеты в щель у причала, пахнущего жареной рыбой. А потом жизнь развела их. Сейчас Пхум стоит у того же причала, но он уже обнесён бетонным забором. В руках — потрескавшиеся от времени бумажки. Кхаотун на кухне семейного
Пим вечно путает заказы в кафе, а по ночам склеивает разбитую соседкой Ной хрупкую модель для учёбы. Её мир — это запах жареных кальмаров от матери и грязная школьная форма младшего брата. Рядом Тан, который вместо университета пропадает в отцовской мастерской, пряча от него разбитый пикап. Их жизни, такие разные, переплетаются в дождливые вечера. Старая Мей учит Пим варить том-ям, ворча на криво держанную ложку. А Тан, чиня её мопед, находит спрятанную фотографию и узнаёт о её прошлом. Они