Случайность в кафе свела Минджуна, студента-архитектора, и Соён, официантку с фотоаппаратом вместо извинений. Она пролила кофе на его чертежи, а вместо оправданий разглядывала мокрые линии, спрашивая про дома с окнами-паутинами. Их миром стали заброшенные здания у реки, где она снимала граффити, а он слушал её споры с другом о смысле искусства. Однажды Минджун принёс ей отцовский фотоаппарат. «Держи. Здесь плёнка ещё осталась». Она сняла его за поеданием острого ттокпокки, а он прятал улыбку.
Это начиналось с пропавших медикаментов. Армейский склад, мертвый водитель. Чха У Джо, прокурор с холодным взглядом и старой зажигалкой в руках, видел в этом просто дело. Пока не столкнулся с ней — Чин Се Мин, следователем со шрамом на руке и недопитой чашкой кофе на столе. Их дороги сошлись на пороге кабинета майора, где пахло лаком и долгами. У Джо разглядел в грязной луже отражение синей вывески — ту самую, что связала подозреваемого Се Мин с исчезнувшим грузовиком. Казалось, вот он, конец.
Это история о мальчике, рождённом в доме знатного господина, но от наложницы. Для Хон Гиль Дона этот статус — клеймо, обрекающее его на вечное презрение. Он сын своего отца, но не сын господина. Он живёт за высокими стенами усадьбы, но всегда остаётся незваным гостем. Его единственная мечта — называть отца отцом. Но мир, построенный на жестоких сословных правилах, не оставляет для этого шанса. Всё, что у него есть, — острый ум и меч, которому он научился втайне. Унижения и несправедливость,
Со Дон Чжу был идеальным слугой. Человек с фотографической памятью, живое воплощение преданности гиганту «Дэсан». Но за этой маской скрывалась одна, всепоглощающая амбиция — захватить всё. Он провернул невозможное: взломал политический фонд на два триллиона вон. Это был его шедевр, тихий и безупречный. Но секретная организация, для которой он был пешкой, совершила роковую ошибку. Они убрали его, не зная, что фонд уже вскрыт. Деньги, словно призрак, растворились в цифровой пустоте. А сам Дон Чжу