Моряк Иван Лучко отбивал окраину Одессы. Возле разбитого патефона, что до боя играл «Синий платочек», он таскал патроны. Командир, хрипя, приказал прикрыть тылы. Взрыв сбросил Ивана на землю. Очнулся — в ушах звон, рука не слушается. Немцы уже лезли через баррикаду из мешков с сахаром. Он подтянулся к пулемёту, зубами выдернул чеку гранаты. «Ну, погнали, сволочи...» — и очередь прошила серые шинели. А в белорусской деревне Глухари старик Федор, бывший сапожник, прятал в погребе раненого
В разрушенном цехе Нижнего Тагила геолог Виктор Семёнов, с обожжёнными пальцами, роется в пустом кварце. Его находит Ирина, инженер-взрывотехник в промасленном комбинезоне. Молча протягивает ему кусок угля, где в трещинах мерцают кристаллы. Это надежда. А вокруг — грохот вагонеток, бригады подростков, письма от матери с упрёками. Ночью однорукий шофёр Антон замечает тень у склада. Кто-то ворует аммонит, пилит тросы. В шахте внезапно прорывается вода. Ирина, вытирая лицо грязной тряпкой, говорит