Такуя жил серой жизнью, пока не обнаружил, что всё, к чему он прикасается, начинает умирать и гнить. Его рука прошла сквозь упаковку напитка, оставив чёрный след разложения. В этот мир теней и шёпотов его нашли. Аяме, девушка с ожогом на щеке, объяснила ему в подземелье под Икебукуро: его клетки умирают быстрее, чем делятся. Он — ходячее оружие, аномалия, способная разрывать саму ткань реальности. Она показала ему деревню, опутанную светящимися нитями — основу сопротивления чужого мира. Разорви
За час до фестиваля Айя понимает, что забыла перчатки в хостеле. Дзюн уже мчится сквозь толпу, а в зале Юки и Канаэ сводят счёты с опасной хореографией. Отоха чинит костюм, рассыпая фиолетовые блёстки, а Кира с Рэй тайком доедают бэнто за кулисами. На льду случается то, чего все боялись — Юки падает, хватаясь за голень. Но Канаэ не бросает её, а подхватывает, и их спор тонет в синхронном повороте. Прожектора зажигаются, слепя, Отоха путается в проводах и смеётся прямо в микрофон. А когда
Три девушки — Мао, Аой и Сиона — собираются в заброшенном складе, чтобы создать нечто большее, чем просто школьная группа. Их репетиции — это не только поиск звука, но и столкновение характеров. Мао, с её блокнотом и идеями о хореографии, постоянно спорит с прагматичной Аой об аранжировках. А Сиона, кажется, живёт в своём мире, тайком меняя тексты песен за неделю до фестиваля. Их путь к сцене — это разбросанные по полу ноты, ворчание о вечно опаздывающей ритм-секции, разорванные подолы платьев,