Том Грин путешествует по самым неожиданным и часто маргинальным уголкам мира. Он оказывается на вьетнамской фабрике, где в бетонных чанах гниёт рыба, превращаясь в соус. Менеджер Мэнни с палкой в руке невозмутимо объясняет, что это не вонь, а запах денег. Том, морщась, лезет в чан, а рабочие смеются над его брезгливостью. В другом эпизоде он в техасском магазине подержанных протезов. Владелец Джерри, бывший механик, чинит пластиковую ногу скотчем и предлагает прокат с условием. Том примеряет
Он жил в ритме стука двигателя и горького кофе. Шерман — его мир, это заляпанный маслом гараж, пикап и молчаливые утра у Дотти. Дома сестра Лора кидает ему пачку счетов: скоро отключат свет. Сосед Дейв зовет на озеро, но у Шермана всегда есть клиент. А потом пришла Карен в кожаной куртке. Сказала, что завод закрывают, а его мастерскую снесут под парковку. Он бросил гаечный ключ в ящик: «Мне срать». Но вечером в баре Дейв смотрел на него без слов, а на столе лежали планы мэрии с красными
Этот парень, кажется, жил музыкой. Сигаретный дым, неон за окном, рояль в полумраке клуба. Но вместо аккордов его разум начал ловить иные ритмы — тревожные, сбивчивые. Он увидел за привычной суетой закулисья иную картину, где каждый музыкант — потенциальная нота в диссонансном аккорде убийства. Сначала это было похоже на джазовую импровизацию — случайные находки, внезапные озарения. Но чем глубже он вникал, тем яснее становилось: паутина лжи опутала всех. Слишком пристальный взгляд
Это история о старом Джонасе, который пытается удержать свою семью на краю пропасти. Всё начинается в Техасе, среди нефтяных вышек и пыли, где пахнет деньгами и потом. Его мир — это его дочь Синтия и приёмный сын Девон. А они — огонь и порох. Их связь — это ярость и страсть, которые больше похожи на проклятие. Они то не могут дышать друг без друга, то готовы уничтожить всё вокруг, поджигая особняки и разрывая на части самих себя. Их путь — это падение со скоростью обрушения: от грязи